– Не подаст, Георгий Петрович. Может, кто другой и попытается, а за Абдулу я ручаюсь.
– На всякий случай мы будем ждать вас в скалах. А Кериму не доверяй: единожды предавший предаст в любую минуту.
– Побоится.
– Если что… – комэск не привык к торжественности. – Я тебя к ордену представил за пленение Моггабитхана. Документы и мой рапорт в столе. Вот ключ.
– Товарищ командир… Георгий Петрович…
– Учись, Ваня. Всю жизнь учись и всю жизнь помни, что противник всегда может оказаться умнее тебя.
Вечер. Возле будки обходчика – шестеро убитых и семь лошадей. Алексей отбирает двоих, успокаивает, подтягивает подпруги. С трудом взбирается в седло, вторую лошадь привязывает сзади на длинном поводе.
Старик-обходчик приносит фляги с водой. Крепит их к седлу второй лошади, вздыхает озабоченно:
– Ранен ведь, сынок. Не доедешь.
– Доеду.
И опять в тихом голосе Алексея – суровое несокрушимое упорство.
Ночь. Беззвучными тенями скользят по пескам две лошади. Безмолвные всадники ссутулились в седлах.
– Стой!
Из темноты шагнули двое. Прищуренные глаза – на прорезях прицелов.
– Это я. Керим.
Всадники спешились. Впереди – Керим, за ним – Варавва в надвинутой на глаза папахе. Ствол его пистолета упирается в спину Керима.
– Кто это с тобой?
– Свой. У него важные известия. Где Абдула?
– В мазаре. Жрет плов и рассказывает…
Резкий удар обрушился на первого часового.
И тут же второй, выронив оружие, со стоном падает на песок.
– Правильно, товарищ командир, – прошептал Керим, – стрелять нельзя, Илляз-бек рядом. Ночь. С бархана на бархан скачет Алексей. На скаку пересаживается на свежего коня.
Ночь. Глиняный дувал чуть угадывается в темноте. Две фигуры бесшумно приближаются к дувалу. За дувалом рубиново светится тлеющий костер. У костра трое. Среди них – полный, что был на переговорах вместе с Илляз-беком, – Абдула.
– Да, это жизнь для джигита, хвала Аллаху! Граница рядом, и всегда можно уйти…
Резкий свист. Абдула поднимает голову, и казачий кинжал Вараввы вонзается ему в горло. Захрипев, Абдула падает лицом в костер.
– Сидеть! – В освещенном круге костра – Иван с маузером. – Вяжи их покрепче, Керим…
– Пора, – говорит комэск, посмотрев на часы. Дневальные распахивают створки ворот. Вслед за командиром две сотни бойцов выезжают в ночь.
– А ты, кажется, исправляешься, Керим, – улыбается Иван.
Они стоят возле тлеющего костра. Рядом – связанные басмачи и мертвый Абдула.
– Надо спешить, – шепчет Керим. – Надо женщину искать.
– Погоди, – Иван оглядывается. – Неудобно, понимаешь, без цветов…
Он шагает в темноту, сразу скрывшись из вида. Керим хватает маузер Абдулы и, торопясь, несколько раз стреляет вслед Варавве. А потом в ужасе бежит от костра, от