– У тебя есть что-то для меня, Слуй?
Фигура отделилась от стены и согнула могучую выю в старательной попытке изобразить придворный поклон.
– Да, госпожа. Но это не срочно. Я могу подождать, пока вы примете тех, кому назначено.
Толла усмехнулась про себя, представив, что случится с ее людьми, если Слуй будет маячить в зале, скажем, до обеда, и качнула головой в жесте легкого отрицания:
– Да уж нет, пойдем. – И, чуть повернув голову к остальным, добавила: – Я прошу простить, господа, мне придется слегка пересмотреть расписание приема и попросить вас немного подождать.
На лицах тех, кто склонился перед ней в поклоне, было написано неописуемое облегчение.
Войдя в покои, она не стала подниматься на небольшое возвышение, на котором был установлен легкий трон, сидя на котором базиллиса обычно принимала посетителей, а подошла к стоящему в углу комнаты изящному резному столику, на котором высились ваза с фруктами и высокий кувшин с охлажденным дожирским. Толла молча налила бокал, протянула гиганту и присела на стоящее рядом со столиком небольшое канапе.
– Итак, Слуй, какие у нас проблемы?
Тот с задумчивым видом осушил вместительный бокал и сморщил лоб.
– Толла, то, что я хочу… я должен тебе сказать, не должно дойти до ушей Грона.
Толла несколько мгновений непонимающими глазами смотрела на Слуя, потом с озадаченным видом откинулась на канапе:
– Слуй, поясни, пожалуйста, я не поняла: ты хочешь рассказать мне что-то, чего не должен знать Грон?
Слуй сумрачно насупился:
– Не хочу. Более того, рассказывая тебе все это, я впрямую нарушаю приказ Грона, но… я должен это сделать. И… все это Грон уже знает, просто он не придает этой информации должного значения.
Толла покачала головой:
– Значит, ты считаешь, что лучше Грона понимаешь что и как?
Слуй упрямо набычился:
– Не