– Во-первых, не Клуваш, а Глува́ж! – уточнил архитектор, чётко выговаривая буквы.
– Нет, вы сказали Клуваш. Я хорошо слышала.
– Он, действительно, Глуваж, – подтвердил Бартоша. – Тебе так показалось, потому что он говорил шёпотом.
– А во-вторых, – продолжал сердитый архитектор, – здесь уже не опасная зона, и можно говорить нормально. Что вы ко мне прицепились?
– Уважаемый Глуваж, – начал Бартоша, но архитектор оборвал его:
– Сколько раз тебе напоминать: не говори мне уважаемый! Это же тавтоло́гия!
– Тав… чего? – спросила Ляля Эн.
– Тавтоло́гия, – медленно повторил Бартоша. – Это когда повторяют то же самое. Дело в том, что имя Глуваж – это сокращение от сложного слова «глубокоуважаемый».
– А разве бывают сложные слова?
– Конечно. Складываешь два простых слова и получается одно сложное, – объяснил Бартоша. – Например, автолёт. Или путешественник.
Мальчик перевёл взгляд на архитектора и, пряча улыбку, сказал:
– Извините, я забыл, что вы и так уважаемый.
– Да ладно, чего уж там, – сменил гнев на милость архитектор. – Просто мои гениальные нервы совсем расшалились. Это строители меня довели. Кошмар какой-то! Легче сотню дворцов спроектировать, чем заставить строителей говорить шёпотом. Привыкли орать! А ведь это особенный дом.
– А чем он особенный? – спросила Ляля Тю.
Глуваж стал объяснять:
– Это дом, в котором громкие звуки становятся тихими. Заказчик сказал, что не любит шума. Вот я и придумал белые кирпичи, которые поглощают звук. А для этих волшебных кирпичей нужен особый цемент. Он очень прочный, но проблема в том, что он долго застывает. И в это время ни в доме, ни рядом с ним шуметь нельзя, а то он рассыплется. Ещё полдня надо выжидать, караулить. Не хватало ещё, чтобы из-за вопля какого-то болвана дворец разрушился!
– А как можно строить, если говорить шёпотом? Ведь никто никого не услышит.
– Мы общались по рации, – уточнил Глуваж. И спросил: – Зачем вы вернулись?
– Вы не то написали, – сказал Бартоша, показывая раскрытый блокнот. – Я просил алфавит, а вы написали автограф.
Глуваж сконфуженно пробормотал:
– Я толком не расслышал. Просто я привык, что все просят у меня автограф… ну, и написал машинально.
Он взял блокнот и задумался. Пока он думал, Ляля Эн отвела подругу в сторону и тихо спросила:
– Я не пойму, почему мне послышался Клуваш?
– Согласные буквы – те, что не поются, – бывают звонкие и глухие. Если говорить шёпотом, то звонкие превращаются в глухие. Поэтому и получилась такая путаница. Не Глуваж, а Клуваш, – сказала Ляля Тю. И, хихикнув, добавила: – Когда ты сказала ему шёпотом «дяденька гений», это прозвучало, как «тятенька кений». Я чуть не засмеялась.
А «тятенька кений» продолжал глубокомысленно смотреть в блокнот.
– Не вспомните? –