в жаровню, наполненную зажженной серой. Когда стали жечь руки, Клеман при прикосновении языков пламени к его коже издал испуганный вскрик и попытался порвать связывавшие его веревки, но поняв безуспешность этой затеи, прекратил сопротивление, предчувствуя приближение скорой смерти. Однако после того как прошел первый острый приступ боли, он вскинул голову и стал разглядывать свои горящие руки, ничем, кроме зубовного скрежета, не проявляя своих чувств. Преодолев запредельный болевой порог, он выдержал и другие истязания, которым было подвергнуто его тело. Большими раскаленными клещами ему раздирали предплечья, бедра и грудь, вырванное мясо у него на глазах вскармливали голодным собакам, он периодически закрывал глаза, стараясь не смотреть в пасти животных, жадно проглатывающих части его все еще наполненного жизнью тела. В раны, с которых текла кровь стали заливать расплавленный свинец со смоляным варом и кипящее масло, площадь заполнилась запахом горящей плоти, многие присутствовавшие закрывали носы, продолжая смотреть на неимоверные муки заговорщика. Наступал апофеоз казни – четвертование при помощи четверки лошадей, которых привязали к его рукам и ногам. Четыре сильных коня, подгоняемые слугами палача, тянули веревки, наложенные на кровоточащие и горящие раны; эти рывки для него продолжались вечность. Конечности вытянулись, но не отделились от тела; палачи перерезали некоторые жилы; затем руки и ноги одна за другой оторвались. Клеман, потеряв одну руку и два бедра, еще дышал и не испустил дух, пока оставшаяся рука не была отделена от окровавленного туловища. Вместе с пытками казнь длилась пять часов. За время казни толпа зрителей получила массу впечатлений. Некоторые были вынуждены отворачиваться и затыкать уши, чтобы не слышать его пронзительных воплей, когда тело заговорщика разорвали пополам, но Шуассу и его спасительница даже не вздрогнули. Карлик стоял у окна своей спальни, крепко держа в руках керамический горшок, разжав пальцы, прах заговорщика летел, быстро приближаясь к скале. Сотни мелких фрагментов, поглощала океанская волна, смывая прах Клемана, Шуассу стряхнув руки, от пепла уверенно держал за талию свою красивую спасительницу, пора праздновать громко закричал правитель, спускаясь в тронный зал для продолжения банкета. Шуассу ночью открыл глаза, вокруг него происходило мрачное действие, его тело в конвульсиях бросало по всей кровати, оно не подчинялось ему, рядом в постели лежала красивая Кассиодора, король пытался ударом руки разбудить ее, но он был полностью во власти темных сил. Помогите, громко кричал карлик, его слова слышал только он сам, черная сущность летала вокруг его головы, произнося постоянно только одно единственное слово, повелитель Белиан. Рот Шуассу открылся и черная сущность, летавшая над его головой, быстро залетела внутрь его дряблого тела.
