Лесник покрутил сборку, вытянув руку, посмотрел на нее, прищурившись.
– Чего-то тут не хватает… – пробормотал он, кладя сборку на стол. И глянул искоса на Настьку. – Что ты заладила: домой, в больницу… Я лучше здесь умру, в Зоне. Это мой дом, ясно? Мне здесь интересно, и никуда я отсюда не уйду. – Сталкер взял «Кровь камня», но, подумав, отложил. Задумчиво изучил артефакты, наклонил голову в одну сторону, в другую, словно прислушиваясь. Медленно повел рукой над ними, как будто пытаясь определить идущее от них тепло или иное излучение. Наконец рука остановилась над «Каплей». Лесник зажал ее в кулаке, поднес к уху, послушал и пробормотал: «Рано. Как же там Химик делал?..» Положил обратно и снял с пояса свернутый кольцами длинный гибкий стебель какого-то растения.
– Что это? – прошептала Настька, завороженно наблюдая за ним.
– Волчья лоза.
Он зубами перегрыз стебель, отделив от него кусок длиною сантиметров двадцать. Остальное повесил на пояс, а этим куском осторожно обмотал сборку, концы лозы вдавил в нее, будто в комок пластилина. Оглядел. Настька смотрела во все глаза – тонкий стебель с подсохшими листьями стал будто проводом, вернее, светодиодом, теперь по нему пробегали пятнышки бледно-зеленого света, и каждый раз соединенные артефакты чуть распухали и опадали – сборка будто дышала.
– Чудеса, – прошептала Настька. – Это как волшебство…
– Никакое не волшебство, – отрезал Лесник.
– А что же тогда?
– Законы природы, только пока неизвестные людям.
– Да какой же природы?! – возмутилась Настька. – Нигде больше на Земле такого нет, только в Зоне.
– Это законы той природы, которую люди создали здесь. Которые пока только на Зону распространяются. Всё, молчи, не мешай!
Он снова взял черную «Каплю», поднес к сборке – с негромким, словно бы довольным шипением «Капля» впилась острием в волчью лозу, и та набухла, как пиявка, насосавшаяся крови. Черная «Капля» исчезла, ком вздрогнул и вновь запульсировал.
Лесник протянул сборку Настьке, но девушка отодвинулась, помотав головой. Сборка была похожа на вынутое из чьей-то груди сердце, ей даже показалось, что она слышит ритмичный перестук – биение.
– Сунь за пазуху, – велел сталкер. – В ту сумку, которую я тебе тогда дал. Да не бойся, он тебя защитит.
Настька уставилась на то, что Лесник положил перед ней. Сборка вздувалась и опадала, и девушке было жутко даже смотреть на это, не то что взять в руки.
– Не тяни! – поторопил Лесник. Он осторожно поднял со стола «Мамины бусы» – их «жемчужины» матово поблескивали в проникающих сквозь окошко лучах солнца. День был в разгаре.
«Черное сердце» по-прежнему лежало на столе, Настька боялась к нему притронуться. Тогда сталкер поднял сборку и сунул ей под нос.
– Бери! Теперь можно голой рукой, без рукавицы. Защитит от пуль, от зверья, от радиации. Будешь почти неуязвима на некоторое время.
– А почему