Когда Бенджамину было шесть лет, семья переехала из тесного двухкомнатного домика на Милк-стрит, где выросли все четырнадцать детей, в более просторный дом, где также размещалась лавка, – в самом центре города, на пересечении улиц Ганновер и Юнион. Матери было сорок пять лет, и в этом году (1712) она родила последнего своего ребенка, девочку Джейн, ставшую любимой сестрой Бенджамина. Они поддерживали переписку всю жизнь.
Новый дом Джозайи Франклина, притом что число детей, все еще проживающих с ним, уменьшалось, позволил ему приглашать на ужин интересных гостей. «За наш стол, – вспоминал Бенджамин, – ему нравилось как можно чаще приглашать друга или соседа, с которым можно было завести умную беседу. Он всегда придавал особое значение выбору темы разговора, либо оригинальной, либо полезной, которая могла положительно повлиять на мышление его детей».
Как утверждает Франклин в своей автобиографии, разговоры были настолько увлекательными, что он «мало замечал или и вовсе не замечал», какие блюда подавались на ужин. Такая тренировка приучила его быть «идеально невнимательным» к еде, это свойство сохранилось на всю жизнь. Он считал его «очень удобным», хотя, возможно, и преувеличивал свою неприхотливость – если принять во внимание количество рецептов американских и французских кулинарных изысков, найденных среди его бумаг{23}.
Помимо этого, новый дом позволил Франклинам приютить брата Джозайи Бенджамина, который эмигрировал из Англии в 1715 году в возрасте шестидесяти пяти лет, когда его тезке было девять. Как и Джозайе, старшему Бенджамину Новый Свет показался неудачным местом для прежнего ремесла красильщика шелка. Но, в отличие от Джозайи, у него не было желания обучаться новому ремеслу. Поэтому он целыми днями сидел в доме Франклинов и писал плохие стихи (включая автобиографию из ста двадцати четырех четверостиший), вел учет полезной семейной истории и посещений проповедей, забавлялся с племянником, постепенно начиная действовать брату на нервы{24}.
Дядя Бенджамин жил у Франклинов на протяжении четырех лет, не особо волнуясь по поводу недовольства не только брата, но в иных случаях и племянника. В конце концов он переехал к собственному сыну Сэмюэлу, ножовщику, который также иммигрировал в Бостон. Спустя годы младший Бенджамин в письме сестре Джейн с юмором вспоминал о «спорах и непонимании», которые выросли между его отцом и дядей. Урок, который извлек его отец из этого родственного визита, «был настолько ощутимым, что они не сумели расстаться хорошими друзьями». В альманахе Бедного Ричарда Франклин позже сформулировал это еще точнее: «Гости, как рыба, начинают дурно пахнуть спустя три дня»{25}.
Образование
Планировалось, что Бенджамин станет обучаться профессии пастора: десятый сын Джозайи должен был стать своеобразной «десятиной», отданной Богу. Дядя Бенджамин