Он не осмелился спросить, что же в итоге ее убедило. Все считали, что переменой настроения Сара обязана Джейн, однако, разумеется, самой Саре никто об этом даже не заикнулся. Когда Сара вышла из машины возле пристани, она казалась высокой, худой и очень серьезной в простом черном платье и чопорной черной шляпке, некогда принадлежавшей матери. Она была красивой, но очень аскетичной: огромные глаза на бледном лице, темные волосы убраны в тугой узел, и ни грамма косметики. Окружающие отмечали ее красоту и грусть, она выглядела словно прелестная, но слишком юная вдова.
– Ты не могла надеть что-то повеселее, милая? – спросила мать перед выходом из дома, но Сара лишь пожала плечами. Она согласилась поехать, чтобы сделать приятное родителям, но это не значит, что она будет отлично проводить время или хотя бы притворяться, что ей все нравится.
Перед отъездом она подыскала идеальный дом на Лонг-Айленде, старую заброшенную ферму с крошечным коттеджем, отчаянно нуждавшимся в ремонте, прямо на берегу океана, с десятью акрами неухоженной земли в придачу. Она продала обручальное кольцо, чтобы заплатить задаток, и собиралась после возвращения поговорить с отцом о покупке этого участка для нее. Сара точно знала, что никогда больше не выйдет замуж, и хотела обустроить собственный дом – ферма в Глас-Холлоу идеально подходила для этих целей.
Утром Томпсоны ехали на пристань в молчании. Сара размышляла о грядущей поездке и о том, зачем вообще согласилась. Она рассудила так: если она изменится, они почувствуют, что дочь хотя бы пыталась отблагодарить их, стать такой, как прежде. Может быть, отец согласится помочь ей приобрести ту крошечную ферму, когда они вернутся. Если так – игра стоит свеч. Саре нравилась идея отреставрировать старый дом и уже не терпелось приступить к ремонту.
– Ты такая тихая, дорогая, – сказала мать, нежно похлопав ее по плечу в машине. Родители были счастливы, что Сара едет с ними. Это давало всем надежду, в основном потому, что никто просто понятия не имел, насколько Сара полна решимости жить в одиночестве после возвращения. Если бы они знали, то очень бы волновались.
– Просто думаю о поездке.
Отец улыбнулся и принялся тихонько рассказывать матери про телеграммы, которые направил друзьям. Они распланировали путешествие на два месяца: Канны, Монако, Париж, Рим и, разумеется, Лондон.
Мать продолжала говорить о старых друзьях, с которыми Сара даже не была знакома, когда они поднимались по трапу и несколько человек оглянулись им вслед. Сара выделялась на фоне родных, она шла впереди них, черная шляпка скрывала один глаз, придавая облику загадочности, а второй виднелся под вуалью, отчего лицо казалось таким серьезным и молодым. Сара напоминала испанскую