Но огорчалась я напрасно. Утром мы обнаружили ослика на кухне, куда он проник благодаря тому, что дверь распахнуло ветром. Может быть, ослы и мулы действительно, как говорят, не могут перешагнуть через какую-то черту дважды, и, дойдя до границы наших владений, ослик повернул обратно. Мальчики отчаянно умоляли меня оставить Жана-Франсуа, и даже Ханна вопила что-то, протягивая к нему ручонки. В конце концов я сдалась. Когда Исаак пришел домой пообедать, я подала ему его любимое блюдо, грибы с рисом, и налила стакан рома с лаймовым соком. Я сказала, что наши разногласия не должны растравлять наши души и мешать нам жить нормально, и сообщила, что у детей появился домашний питомец по имени Жан-Франсуа.
– Заводить домашних питомцев глупо, это лишние затраты, – отозвался он.
– Иногда имеет смысл вести себя глупо. Возьми меня, например.
– Ты никогда не ведешь себя глупо.
– Даже когда пристаю к тебе с Парижем?
– Мы не можем вести дела, находясь в Париже, Рахиль. Я и сам очень хотел бы жить там. Я тысячу раз думал о том, как было бы хорошо уехать туда. Здесь меня преследуют тяжелые воспоминания. Но надо думать о детях – кормить их, одевать.
– И ты не можешь покинуть Эстер.
В то время как другие мужчины сидели по вечерам в таверне, мой муж ходил на кладбище. Мы с Розалией знали это, потому что туфли у него были в красной грязи, а в карманах попадались лепестки красных цветов.
– Да, я не мог бы уехать, – признался он.
Я пристроилась у него на коленях. Исаак был великодушным человеком, и хотя я не могла уговорить его переехать в Париж, в домашних делах я умела добиться своего.
– Это будет сюрприз для тебя.
– Я уже привык к твоим сюрпризам.
Собак он не любил и почувствовал облегчение, когда я повела его на конюшню.
– Разрешите представить, – произнесла я. – Жан-Франсуа.
Исаак засмеялся:
– Если не ошибаюсь, это французский осел.
– Именно. Так что, хочешь не хочешь, придется его оставить.
Исаак погладил меня по голове. Он был благодарен мне за то, что я так хорошо ладила с его детьми и развлекала их.
– Это мальчишки уговорили тебя взять его.
– А Эстер разрешила бы его оставить?
– Она была бы в ужасе, но радовалась бы тому, что ты это сделала.
В следующий раз Исааку довелось смеяться не скоро. Буря свирепствовала долго и едва не разорила нас. Так или иначе, от нее пострадали все жители острова. Ее следы были видны повсюду: снесенные ветром крыши, смытые в море дома, развороченные оползнями улицы и дороги. Благополучие островитян зависело от моря, и мы в очередной раз пострадали. Затонули суда, перевозившие товары в Чарльстон, в том числе и наши. Это была финансовая