Дело Логинова. Дмитрий Яровой

всем как «потомственный коммунист – по ближним родственникам и потомственный дворянин – по весьма отдаленным». Из него дворянин, как из меня – Ричи Блэкмор. Ни манер, ни поместья, ни герба, ни даже собственного авто у него не было. История его попадания в эту струю – вообще загадка. Может, «счастливая звезда», как он сам говорит. Может, то, что его покойный дед был дружен с первым ректором ИПАМ, и поэтому Логинов поступил без взяток и головомоек. Во всяком случае сразу после того, как он попал на первый курс, и дед, и его друг-ректор почти синхронно скончались. Так оборвались его первичные связи с администрацией, и пришлось нарабатывать авторитет самому, в чем он, честно говоря, преуспел. Он был не самым волевым, особенно в сравнении с Ильей, да и не самым умным парнем в Институте, но запрыгнул в трамвай комсомольской карьеры и успешно катился.

      А я, хоть и помогал друзьям, не был наделен официальными полномочиями – из принципа. Я пришел в ИПАМ, чтоб получить диплом лучшего в стране учебного заведения, затем устроиться на работу в хорошую юридическую фирму, угробить там здоровье доходной и тяжелой работой, создать крепкую ячейку общества в виде семьи с двумя детишками, жить долго и счастливо, платить налоги, выйти на пенсию, в итоге умереть в возрасте ста лет во сне.

      Мои родители – врачи (хорошие врачи), а не бизнесмены, и я, видимо, стал неклассическим представителем «золотой молодежи» (в обывательском толковании этого слова). Я не бухал вусмерть, хорошо учился и старался быть вежлив. «Вежливость – главное оружие вора»! В отличие от друзей, в каждом из которых сидел маленький революционер, я не желал менять мир, я был готов под него подстроиться. Впрочем, только на бытовом уровне – принципы я не размениваю.

      В общем, первой инициативой новоизбранного главы студенческого профкома стала турпоездка куда-нибудь на юг. Пришел май, было свободное время, начальство идею одобрило. Илья посуетился, Логинов сделал вид, что посуетился – объявления по курсам, на сайте и так далее – и группа на двухдневную поездку с ночевкой в Одессе набралась. Целый вагон… Знал бы я, какими далеко идущими будут последствия поездки, не только не поехал бы, а и Логинову с Ильей ноги бы повыдергивал к ядрене фене.

      На столичном вокзале, как всегда, было дико шумно. Позер Логинов счастлив: он в центре внимания, душа компании, рассказывает анекдоты и подстегивает народ к противоправным действиям, которыми они займутся в поездке.

      Я тоже был счастлив. Люблю поезда и вагоны (чух-чух-чух, мать его так!), может оттого, что я вырос на железнодорожной Соломенке. В этом есть какая-то своя, непостижимая для других романтика – в те годы я даже на ЖД-форумах сидел, бывало. А с каждой новой вылазкой на вокзал моя железнодорожная болезнь получала новый виток развития.

      Вот Илья несчастен. Нашему революционеру неспокойно – не хочет пить коньяк с колой в пропорции один к одному (мы назвали это «коктейлем Логинова», в честь изобретателя), играть в идиотские игры в душном купе с двадцатью студентами на полке, лазить по Одессе, в которой он и так знает каждый уголок. Конечно, зачем ему – есть статус, есть друзья. Денег,