Стон вырвался из ее груди. Какая беременность? Откуда?
Пальцы принялись лихорадочно поднимать подол, но принцесса вовремя себя остановила. Дотянуться до внутренней стороны бедер не позволит скованное тело, а лежать с задранной юбкой в незнакомом месте опасно.
Опять полились слезы, и заложило нос. Роуз старалась дышать через рот, но страх умереть от удушья не проходил. Мысли, на которые она не могла найти ответа, подогревали панику. Кто тот мужчина, что поил ее горьким отваром? Что он сделал с ней? Почему она почти ничего не помнит? Как похититель вынес ее из дворца, где кроме стражи присутствовали тысячи гостей?
Роуз закрыла глаза. От этого ничего не изменилось, но видеть темноту и сознательно отгородиться от нее – разные вещи. Постепенно девушка успокоилась и вернулась к тому моменту, когда по зеркалу в ее опочивальне пошли трещины.
Еще и еще раз она прокручивала цветную картинку. Последнее воспоминание – ключ ко всему.
Она видела себя в белой, просвечивающей на солнце, рубашке, руку, прижатую к прохладному серебру зеркала. Мысленно она проследила, как одна из трещин, множась, доползла до ее пальца.
Стоп!
Что за пятно расплылось на противоположной стене? Слабым отголоском в памяти мелькнуло, что однажды она видела похожую клубящуюся тьму. Стены в ее комнате обшиты восточным шелком с нарисованными по зеленому полю белыми розами, а то пятно, о котором она только что вспомнила, расходилось по каменной кладке.
Открытие заставило Роуз вскрикнуть: она видела такое пятно в Башне молчания во дворце бабушки! В день, когда шагнул в клубящуюся тьму и исчез ее друг детства!
Роуз заплакала в голос. Сомнений не было, она знала, кто её похитил. Только граф Пигеон называл ее малявкой!
– Петушок! – всхлипнула она и ударила кулаком по кровати.
Рядом раздался спокойный голос:
– Я просил не называть меня Петушком.
Принцесса открыла глаза и различила фигуру мужчины, стоявшего над ней. Его силуэт освещал слабый свет, падающий из открытой двери. Занятая своими мыслями, она не заметила, как похититель вернулся.
Петр, между тем, тронул висящую над изголовьем кровати лампу, и магический кристалл озарил достаточно просторную комнату. Но Роуз не стала ее рассматривать, ее взгляд впился в лицо взрослого мужчины, каким стал ее Петушок.
Она узнавала его и не узнавала одновременно. Трудно судить о росте, лежа на кровати, но он показался ей очень высоким и с невероятным размахом плеч. Петр темной глыбой нависал над ней. И эта глыба грозилась обрушиться и погрести ее под собой. Так, наверное, себя чувствуют путники в горной пещере, когда ее свод вот-вот упадет на них. Роуз даже услышала треск камней, но откуда ему взяться? Игра затуманенного воображения.
Роуз вглядывалась в лицо потерянного друга, стараясь найти знакомые черты. Где юношеская округлость лица, где озорной блеск глаз?
Глубокие