– Дочь, ты готова? – Спросила я у Катюхи. Та натягивала комбез.
– Ма! Я тоже хочу шубу и сапоги на каблуках! Я ведь большая!
– Тебя в шубе не выпустят в обед на прогулку, потому что ты замерзнешь и промочишь попень на горке! Могу тебе купить шубу, но тогда на прогулки ты не пойдешь, и с Никитой не будешь гонять на санках!
Катюха сморщила лоб, тщательно обдумывая мою речь, и сказала:
– Ладно. Похожу в комбинезоне.
Мы выскочили из подъезда, я мысленно проклинала снег, который завалил всю машину, именно когда так некогда. В машине было холоднее, чем на улице, ох уж этот отечественный автопром.
– Так, слушай музыку, – сказала я дочери, которая самостоятельно пристегивалась в своем кресле, – я пошла откапывать машину.
Проклиная, на чем свет стоит погоду, бывшего мужа-козла, свой старенький «жигуленок», я усиленно сметала снег с машины.
– Соседка! – крикнул кто-то за моей спиной. Я оглянулась. Сосед Юра. Судя по огромным валенкам с резиновыми калошами и железякой для бурения льда, он намылился на рыбалку.
– Привет! – махнула я щеткой, – Рыбачить?
– Ага! С меня карасики на уху!
– Ты лучше щуку на хе поймай! – крикнула я.
Я так думаю, что если б Юрий был одинок, то давно уже пал к моим ногам с цветами. Он был эдакий деревенский увалень, вечно косматый, потный, но безмерно добрый и щедрый. Через день кормил мою Катьку конфетами, мороженым и всякой дрянью, которую любят дети. Мне регулярно поставлял рыбу, мясо, фрукты и все «просто так». Женат официально он не был, но имел гражданскую жену глянцевой наружности. Все было при ней – узкие джинсики, короткие кофточки с глубоким декольте, круглый год загорело лицо – солярий, естественно, неестественно пухлые губы и так далее. Я сначала, дура, поражалась, что она в нем нашла? А потом посмотрела и поняла – а что, она придет домой, а он все сварит, полы намоет, ножки-ручки ей целует. А у нее, поди, еще и ухажер есть. Прямо Афродита нашего подъезда. Не стоит говорить, что для наших бабушек она была проституткой, а я хорошей девочкой. Но надо сказать, что глянцевая куропатка ревновала своего увальня Юру ко мне. Со мной не здоровалась и каждый раз орала, если он ко мне шел отдать гостинцы «по-соседски». А он все равно ходил.
Кто-то скажет, что нормальная девушка должна в таких случаях не принимать ничего от мужчины, сократить общение с ним. Я так не считаю. Я действительно очень хорошо к нему отношусь, он мой друг, и я всегда рада его видеть, и буду благодарна за мужскую помощь в быту. Между прочим, я ему тоже на праздники подарки дарю, и не карасей, а дорогой парфюм, или модный шарф. Правда, куда это все девается – фиг знает. Он все равно ходит, чуть ли не в фуфайке и воняет потом.
– А это, Настена, как получится! – рассмеялся он в ответ и скрылся за углом.
Мы живем на окраине города, тут до ближайшего озера три-четыре остановки на рейсовых автобусах, что ездят в близлежащие деревни. Вот туда мой сосед-рыбак и гоняет на общественном транспорте, ибо не имеет своего. Я любовно похлопала по крыше своего «жигуленка». Уж лучше такой, чем ничего.
– Ма, ну ты там долго еще? – крикнула Катя из машины.
– Все уже! – я напоследок сапожками на каблуках поскребла снег под колесами, будто это и правда поможет выехать, и села за руль.
Вообще мое любимое время года зима. Но только не в городе в час пик. В нашем городишке улочки узкие, их вообще, по-моему, как построили при советской власти, так и все на этом. А сейчас каждая курица, подобная мне, имеет машину. Про мужиков промолчу. Короче, ездоков много, а дороги мало. Пока доехали, собрали все пробки. Я резко притормозила у детского сада. Из ворот выходил высокий мужчина с обалденно притягательным лицом, эдакий мужик с дезодорантом из рекламы. Без шапки, куртка нараспашку, все как положено. И что это я его раньше не видела? Сразу просканировала правую руку. Ну, конечно, кольцо. Естественно, что бы тут свободный мужик делал? Это ж детский сад. Я тяжко вздохнула. Вымирают мужики, вымирают. А если попадется видная особь, то женатый, без вариантов.
– Выпрыгивай, малыш! – сказала я дочери и вышла сама. Сдав Катюху воспитательнице, я узнала, что нужно сдать в понедельник две тысячи. И почему я не удивлена? Я даже не стала уточнять на что. Мне кажется, в наших детсадах катастрофически не хватает всего – карандашей, бумаги, пластилина. Ну, судя по ежемесячным поборам, неофициальным так сказать, дети съедают, что ли пластилин этот? Я мысленно поматерилась, понимая, что снова не вписываюсь в месячный бюджет из-за каких-то двух тысяч. Опять придется просить у родителей. Достало все.
На работу я добралась с опозданием в пятнадцать минут, злая как собака. По коридору навстречу шел директор. Ну, чтоб жизнь малиной не казалась.
– Шмидт! Как всегда опаздываем? – Александр Васильевич грозно сдвинул косматые рыжие брови.
– Пробки, Александр Васильевич! – проблеяла я.
– Но я тоже еду на машине! – рявкнул он, – И заметь, пришел вовремя.
Очень хотелось сказать, что тебе, козлу, не нужно собирать и отвозить