Стэнли слишком привык к разговорам викария с самим собой, чтобы обращать на них хоть какое-то внимание. К тому же у него совсем не было времени. Надо было как можно скорее уходить отсюда, пока его не попросили остаться и поработать звонарем перед очередной, восьмичасовой, службой. А ждать он не мог, знал, что другого служки к восьмичасовой не будет. В приходе, состоящем в основном из рабочего люда, их в такой час найти трудно. Большинство, едва успев проглотить завтрак, идут к половине девятого на работу. Выходя из церкви, Стэнли вспомнил про незнакомца и поспешно повертел головой, но того нигде не было видно – ни на крыльце, ни у входа в пасторский дом, ни на самой улице. Может, он и не хотел вовсе прикасаться к сутане викария, может, это один из тех парней, которые верят: если на минуту зайти в церковь, начинающийся важный день сложится удачно. Стэнли встречался с такими: направляясь на скачки, где от пары лошадей зависит, быть может, все их будущее, они по пути заскакивают в церковь, хотя спроси их зачем – не ответят. Это нечто вроде старинных поверий, заставлявших дикарей приносить жертвы духам ветра, воды и гор в надежде на их защиту. Стэнли знал, что множество подобных примет еще не изжило себя, знал на самом деле гораздо больше, чем викарий.
Мистер Фейн подождал еще немного, соблюдая приличия, а потом незаметно выскользнул из ризницы. Он надеялся, что если ему удастся, не привлекая к себе внимания, добраться до статуи Святой Этельберги и опуститься перед ней на колени, можно будет продержаться в таком положении до тех пор, пока обе пожилые дамы не уйдут из церкви. Но, как он и опасался, его опередила миссис Маллинз. Когда викарий подошел к изваянию святой покровительницы, она уже была там.
– Надеюсь, ничего серьезного… – едва увидев его, заговорила миссис Маллинз. – Я имею в виду колокол…
– Бедняге Феррису стало плохо. Обычный приступ тошноты, – раздраженно перебил ее викарий. Теперь он и сам уверовал в то, что ему говорили про этот недуг звонаря. – Неприятно, конечно, но ничего катастрофического… разве что, возможно, для миссис Феррис.
– Конечно, конечно, – выдохнула миссис Маллинз, явно довольная этим коротким личным разговором. – Как жаль, что она не ходит в церковь.
– Славная женщина, – пропыхтел мистер Фейн, – очень славная женщина. – Он подумал, что в брачной жизни есть свои положительные стороны. Будь у него жена, она могла бы решительно войти в церковь и заявить властным тоном: «Вот что, Артур, уже второй раз на этой неделе у нас замерзает пикша». Более того, будь у него жена, он сам обучил бы ее такому трюку. Это сильно облегчило бы жизнь. Но с другой стороны, подумал он, пришлось бы постоянно терпеть ее у себя дома, и, глядишь, она превратилась бы во вторую миссис Маллинз, так что, может, пусть лучше будет все как есть.
В тот самый момент, как он пришел к этому заключению, в церковь, как бык, врезавшийся в ворота, влетел его молодой помощник. Не заметить его появления было невозможно.
– О