где находился склад дяди Роджа, назывался Тахома Крик. Как и любой уважающий себя муниципалитет, мэрия города Чикаго имела план развития на ближайшую декаду. И документ этот был опубликован в открытом доступе для обсуждения с общественностью. Обычная, стандартная процедура. Интересным оказалось другое. Стройка, увиденная днем, принадлежала подрядчику «Симменс и Майер», который за ближайшие десять месяцев обязался возвести новый бизнес-центр. Стоило бросить взгляд на карту в той же GoogleEarth, чтобы понять, что на десять миль в округе ничего подобного нет. Недалеко от центра по планам архитекторов и планировщиков должна была пройти дорога. Университет Тринити согласовал строительство двух дополнительных корпусов и студенческого городка для физико-химического факультета. А сразу за ним должен был вырасти жилой район. Им даже нарезали наделы. «Грехем Электрикс» год назад начала тянуть ветку в Тахома Крик, но меня порадовало еще и то, что при посредничестве университета нашлись доноры, оплатившие строительство нового хаба. Теперь, хвастался ректор, ученые Тринити получат сверхновые испытательные площадки и лаборатории с самым скоростным интернетом. На месте бывшего машиностроительного завода планировалось разбить промышленный парк, у них уже были крупные инвесторы для переноса и расширения производств. Словом, слегка углубившись в планы Чикагского муниципалитета, я понял, что в скором времени сюда подтянется индустрия развлечений – торговые центры, клубы и рестораны. Пока же ничего подобного не было. Я еще раз внимательно отследил круг радиусом в пять миль, центром которого был склад дяди Роджа. На всю эту площадь только две забегаловки. И, судя по всему, не самого высокого толка. Вот почему старику сегодня днем пришлось пилить минут двадцать за более-менее сносными сэндвичами и пивом. Вобщем, Гугл меня определенно раззадорил. Здесь было, о чем подумать. Положительным моментом были амбиции Трэвиса. Отрицательным – закрытая от моего сканера мозговая деятельность его дяди, спорадическая, в жесткой борьбе с атеросклерозными бляшками, усугубленная старыми болячками и общим скептическим восприятием жизни. Достаточно взглянуть на его вечно недовольное лицо. С такими людьми тяжело иметь дело. Если он упрется, ни деньги, ни здравый смысл не заставят его свернуть. Это не поза, а состояние души. Однажды моя мать в шутку упрекнула деда, что его ранчо, обычно такое ухоженное, выглядит слегка запущенным. Так и есть, согласился дед, и добавил: видишь ли, я так долго разгребал все это дерьмо, что теперь мне самому на все насрать. Хотя тогда он был еще бодр и в прекрасной памяти. Но что-то изменилось, что-то глубоко внутри. У старика Роджера вполне определенно могли быть свои виды, и к этому следовало быть готовым. Ибо больнее всего судьба в этом мире лупит именно по раскатанной губе. Я решил осмотреться. Начать с технических моментов. Моим первым открытием уже на следующее утро была дверь в глубине склада, слева от камина. За ней оказалась натуральная подсобка, захламленная донельзя, но тоже с окнами, довольно
