Проверками Серпухов не занимался, для этого в штабе имелись другие чины и другие отделы. Если такие обязанности и выпадали на его долю, то не чаще, чем раз в год, да и ограничивалось это столицей или ближайшим Подмосковьем. В таких случаях распоряжение поступало от самого командующего и всегда рассматривалось как особое. При этом все знали, что участие Серпухова в инспекциях и проверках отвечает скорее его служебной рьяности, чем реальным нуждам Вооруженных Сил и командования.
Проверять вдруг решили отдаленную часть. Ни с того ни с сего гнать целую штабную команду в глушь, к черту на куличеки – такова была поставленная задача. Артсклады – в них и собирались наводить марафет – числились как обыкновенное хранилище военного имущества. Для текущей штабной текучки жизнь гарнизона не имела никакого значения. Странно было то, что о складской части вообще вспомнили именно сейчас, после лета и отпусков, когда работы в штабе и без того было невпроворот. Готовились переводы, шла подготовка к учениям у северных границ, перекраивались целые отделы. Перестановки наверху, начатые до отпусков, а от них всегда попахивало неприятностями, оборачивались извечным переполохом во всех управлениях и соподчиненных службах.
Необычной офицерам представлялась и организационная составляющая поездки. Им предстояло лететь, а не ехать. В непосредственном служебном окружении генерала все прекрасно знали: Серпухов никогда не летал, лишь в редких случаях. Поговаривали, что в молодости генерал пережил авиакатастрофу, остался цел, но с тех пор имел «пунктик». А поэтому всегда, когда это было возможно, предпочитал поезд, несовременное, но надежное и спокойное средство передвижения. Поездку в мягком вагоне под вечер скрашивала бутылка водки или коньяку. Генерал обычно звал к себе в купе. Сопровождавшие его офицеры с воодушевлением распивали с начальником припасенную выпивку и даже научились брать с собой свертки с домашними котлетами. Традиция давно была принята на вооружение. Для некоторых не было секретом, что Серпухов притормаживает по службе офицеров, которые плохо переносят спиртное. Но кто любит трезвенников? Разве что, их жены. Генерал явно не относил этот тип к контингенту, на который готов был опереться.
Особый эффект на подчиненных произвело и то обстоятельство, что командующий округом выделил личный борт. Всё это лишний раз напоминало, что Серпухов, занимавший в штабе округа неброскую должность, являлся далеко не последним штабным исполнителем. Командующий не одарил бы такой милостью человека, которого не ценили бы где-то выше. Отсюда нетрудно было вывести и всё остальное: безбедная, наперед прокатанная карьера стелилась перед генералом Серпуховым красной дорожкой. На что еще жаловаться? На то, что не очень везло в семейной жизни? Но часто ли это зависит от карьеры?
Серпухов