От того настегают тревоги.
Ну, и, в общем, желанья твои
Разболтали, расслабили душу.
Ты её, как окно, отвори,
Ну, а сердцу скажи, – я не струшу».
Раздражённый, я, молча, внимал:
И всё слушал, и было обидно.
Мозг, конечно же, всё понимал,
Но вот сердцу – ученье обрыдло.
«Ну, ты смел, – умереть на кресте…
Слишком просто, но лучше сражайся.
Постарайся не жить в суете,
Ну, а падая, вновь поднимайся».
Не отсидеться…
В этом мире и грустно, и пусто,
Ну, а счастье – оттуда, из рая…
Я ломаю ладони до хруста,
С болью смыслы опять создавая…
Но в борьбе, как всегда, всё непросто, —
Враг не дремлет – сбивает с дороги.
И, наверно, провалы – для роста,
Для подъёма даны и тревоги.
Замедляют движенье туманы,
Что накрыли и мозг мой, и сердце.
Но не следует ждать чьей-то манны
И надеяться вновь, отсидеться.
Разнокровные
Иногда, из людей получаются твари —
Это гены, а может быть – созданный путь…
Или всё же, их бедных у жизни украли, —
Зомба-люди теперь, и с пути не свернуть.
Вот и гадят, беснуются, слуги драконов,
Расчленяют веками сложившийся род.
Наплевать им на тексты вселенских законов —
Для них новые пишет их главный урод.
Но, вот важно, – что мы разнокровные с ними,
И сойдёмся лишь только в последней войне.
Одна кровь, один род – будут присно и ныне,
Всегда жить и растить здесь своих сыновей.
Лучше рюмаху допить…
А небо серое. И землю мрак окутал.
Рюмаха недопитая стоит…
Горбушка чёрствая… Душою правит смута,
А сердце разорвалось от обид…
Бесстыжий ворон клювом тычется в окошко —
Гад, намекает: всё – пора, пора…
И подозрительно поглядывает кошка:
Шерсть дыбится – готова заорать…
Всё правильно – уже давно на переходе, —
Вон, паучары скрылись по углам…
Хотя и не бояться по своей природе —
Чего уж тьмы бояться паукам…
И видимо, финал смотреть никто не будет.
Зачем зверушкам бедным переход?
А в одиночку скучно… «Праздник» опаскуден…
Допью рюмаху, изменив исход…
Снимает смуту ранняя капель…
Снимает смуту ранняя капель…
И кот на солнце грезит о прекрасном:
В окне соседском кошка – как модель,
Дразня, в прогибе изогнулась страстном.
И крик ворон разбавит чья-то трель,
Звеня, ручей пробьётся через наледь.
Март гордо снимет снежную постель,
А льдам на речке скажет – чтоб