– Простите, сэр, но у меня есть совесть.
– Хм. Жаль, что ее нет у той женщины.
– Вообще-то я пришел повидать Банти, – сообщил я.
– Понятное дело, что не для моей прекрасной компании. И все-таки я хочу с вами поговорить. Как раз насчет Банти, – бросил он через плечо, направляясь в свой кабинет.
Сердце мое упало.
В кабинете, закрыв дверь, он развернулся ко мне:
– Послушайте, судя по тому, что рассказывает мне Банти, вы за ней увиваться не перестали.
– От всей души надеюсь, сэр, что в скором времени смогу предложить ей руку и сердце, – уязвленный его тоном, заявил я.
– И на что думаете жить?
– На то, что зарабатываю писательством.
– И много выходит?
– В настоящее время – около восьмисот фунтов в год.
– Вот как? И вы считаете это достаточной суммой, чтобы содержать мою дочь?
– Люди живут и на меньшие средства.
– Однако вопрос еще и в другом, – воинственно продолжил он. – Насколько я понимаю, вы завязаны в этой истории с миссис Росс.
– Насколько я понимаю, вы этого не одобряете, сэр.
– Не одобряю?! – Он откинул голову и раздул ноздри так, словно собрался изрыгнуть пламя и испепелить меня. – Вот что я вам скажу, сэр: либо вы немедленно откажетесь от этой сумасшедшей затеи, либо я категорически запрещу вам видеться с моей дочерью.
Столь грозные речи, наверное, были в ходу в начале столетия, когда еще водились бесхребетные молодые люди, позволявшие собой помыкать, я же ощетинился всеми своими колючками.
– Ваша дочь совершеннолетняя, – напомнил я, – и, зная, как серьезно я к этому отношусь, никогда не захочет, чтобы я отступился от того, во что верю.
Прежде чем он успел ответить, дверь распахнулась, и на пороге возникла Банти.
– Ричард! – воскликнула она, переводя взгляд с отца на меня. – Мне сказали, что ты пришел.
– Я хотел повидаться с тобой, прежде чем поеду в Лондон. Это для меня очень важно.
– В Лондон?
– Да. Нужно встретиться с юристом. Это в связи с делом миссис Росс.
– Ты на ее стороне?
– Я должен попытаться помочь. Я спать не смогу спокойно, если не попытаюсь.
– Потому что считаешь, что она этого не делала?
– Насколько это возможно для смертного, который на месте преступления не находился, быть уверенным в невиновности обвиняемой. Да, я считаю, что она этого не делала.
– Ослеплен до безумия! – прорычал полковник.
– Если и ослеплен, то уверенностью, – согласился я. – Банти, ты-то меня понимаешь?
Банти повела себя совершенно как ангел.
– Конечно, я понимаю. Раз ты так настроен, Ричард, конечно, ты не можешь оставаться в бездействии. Я вот думаю…
– Да? – Сердце мое застучало сильней.
– Может быть, я могу чем-то помочь?
– Банти! – загремел полковник.
– Ты