– Вальд! Кто это?!
О, так его зовут Вальд? Вальд и Виэль – да мы пара!
О чем я и сообщила слегка ошарашенному развитием событий снежному лорду:
– Я согласна.
Сверкнув красными глазенками, лорд Эйн холодно поинтересовался:
– На что?
Одним словом – снеготормоз.
Кокетливо поправив локоны, взмахнула ресничками, потупилась и сообщила:
– На период ухаживаний. С тебя конфеты, цветы, подарки, комплименты и признания в любви.
Кто-то в зеркале потрясенно приоткрыл рот. Эйн же ко мне уже слегка попривык, и вообще продемонстрировал присутствие адекватности, вопросив:
– А с тебя?
Томно вздохнув, ответила:
– С меня величественное принятие твоих даров и признаний и долгие размышления при луне на тему: «Зачем мне такой страшненький и тощенький нужен».
Эйн, проявив выдержку, которой обучился за эту долгую ночь, протянул руку, отобрал у меня миску с похлебкой, после чего отобрал и хлеб, вырвав его из моей ладони и принялся есть. Молча.
– Ва-а-альд! – отмерла после моей реплики его маман.
– Виэль, – представилась я, потому что я вежливая и воспитанная и не начинаю разборок с незнакомыми людьми.
А снежик ел. Торопливо и стремительно, делая вид, что родительницу знать не знает и ведать не ведает.
Маман же снеголордовская выдала резкое и злое:
– Не с тобой разговариваю!
– А зря, – улыбнулась я, – со мной лучше разговаривать. Молчаливая я хуже раз в сто, чем говорящая.
И с этими словами я встала. Сходила к печи, открыла заслонку, достала веточку, обугленную на конце, чуток намочила ее, вернулась к зеркалу. Села и, представив себя великим творцом художественной росписи, высунув кончик языка от усердия, провела линию от окончания носа маман до собственно щеки. Получился потрясающий насыщенный и замечательный черный ус!
– А! – воскликнула маман снежика.
– Мм-м, вы уже готовы к диалогу? – поинтересовалась я.
Лорд Эйн застыл с недонесенной до рта ложкой, его маман открыла от изумления рот.
– Еще не готовы? – уточнила я, вновь занося для шедеврального мазка свою импровизированную кисть.
И только потянулась нарисовать очередной ус, как снегомадам заорала истошно:
– Ва-а-альд!!!
Лорд Эйн молча взял и съел все с ложки, ус был дорисован, я издевательски взирала на леди. А едва та утихла, нравоучительно спросила:
– Будете еще моего снежика обижать, а?
«Снежик», не вынеся такого потрясения, выронил ложку. Его усатая маман открыла от изумления рот. Но затем закрыла, скрежетнула зубьями и выдала:
– Деточка, его не я – его все приближенные к ледяному престолу «обижают»!
Ох, бедненький мой. Тяжело вздохнув, уверенно произнесла:
– Разберемся.
– С кем? – ядовито поинтересовалась морозная матушка.
– С теми, кто обижает, со всеми