Губы водителя вздрагивают, он недоверчиво касается их пальцами. Как слепой.
– И знаешь, что самое обидное?..
Водитель не знал. Думаю, сейчас он едва ли сумел бы вспомнить даже последние шесть цифр своего имени.
Я не стал добивать его. Просто перетащил его огромную тушу на пол, за спинку сиденья, чтобы не мешала. А еще – чтобы не видеть в зеркале заднего вида его лицо с застывшим на нем выражением гипертрофированного удовольствия.
Пусть лучше в нем отражаются машины преследователей. Не знаю, сколько их точно, мне пока видно только три.
Сзади смертельно раненым вепрем взвывает первая сирена. Почти одновременно начинает мигать красный огонек вызова на пульте внутренней связи.
Места для сомнений не осталось: за меня взялись всерьез. Путеводитель врет: дорога в ад вымощена серьезными намерениями. Вот она.
Поворот направо заблокирован двумя намертво сцепившимися бульдозерами. Танго.
Случайная авария или меня целенаправленно пытаются отрезать от центра города? В таком случае моя гипотеза может оказаться не такой уж сумасшедшей. Посмотрим…
Жаль, что я так и не научился по-человечески водить машину. Пока меня спасает узкая дорога и непрерывный поток встречных машин – ни поравняться, ни обогнать. Но что будет после выезда на 37-ю с ее шестиполосной магистралью?
И почему они не стреляют?
Резкий удар в затылок. Пунктирная разделительная линия сливается в сплошную. Капля жидкости стекает вниз по ремню безопасности. Слезы? Кровь? Неважно… Соль.
Цепкие толстые пальцы смыкаются на горле, начинают неумело, но очень старательно душить. Зеркальце отражает половину перекошенной яростью физиономии.
Обычный шок, не более того. От него редко умирают.
Дорога бесстыдно виляет влево. Одной рукой продолжаю удерживать руль, выправляя машину, другой пытаюсь разжать чужие пальцы, один за другим. Этот мышонок в норке сидит… Этот мышонок в поле бежит… Этот… мышонок зерно… оо-о! Нет, бесполезно!
– Самое обидное, – хриплю я из последних сил, – что даже когда мне развязали руки, я не смог… не нашел в себе сил… или ненависти, чтобы убить этих ублюдков.
Запоздалый выстрел проставляет последнюю точку. Гул в голове все равно перекрывает звон осколков разбитого заднего стекла.
Будем считать, что водителя убила случайная пуля. Так проще.
Хватка мертвеет, ослабевает, пальцы разжимаются. Воздух.
Еще несколько пуль пытаются воспроизвести мой силуэт трещинками на лобовом стекле. Падаю вправо, растекаюсь по сиденью, левая рука срослась с рулем. Симбиоз.
Видимость отрицательная. Если дорога сейчас уйдет в сторону, мне с ней не по пути.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте