выветрили все накопившиеся у меня переживания и думы. Этому способствовало и отсутствие телевизора в номере. А в спортивных играх сначала веселил начальник одного из периферийных управлений, который в азарте орал на волейбольной площадке: «Я генерал и приказываю дать мне пас!». Играл он слабо, и пасовали ему редко. Отчего он ещё больше злился и чуть ли не с кулаками бросался на нас. Однако нашёлся и среди волейболистов другой генерал из «Центра», который при всех ему издевательски заявил: «Нельзя приказы отдавать в трусах и майке. Наденьте для этого генеральскую форму. А так, мы здесь, как и в бане все равны и имеем одну должность и звание – отдыхающий». Играть «приказчик» больше с нами не стал, но волейбол от этого только выиграл. Чекисты народ коммуникабельный. Быстро образовались мини-компании, которые вместе проводили время и в играх, и в отдыхе. Но среди всех выделялся мрачный и задумчивый тип, который редко купался, ни с кем не говорил и с какой-то злостью просто ходил и зыркал на загорающих. За свою хилую и длинную фигуру, кто-то метко окрестил его «ходячей язвой». 19 августа 1991 года начался как обычно, но вдруг, ближе к обеду редко работающий громкоговоритель на пляже голосом Левитана объявил экстренное сообщение ТАСС. В воцарившейся тишине прозвучали всеми ожидаемые нами слова о создании Государственного комитета чрезвычайного положения (ГКЧП). Что тут началось! Многие отдыхающие столпились вокруг лучшего шахматиста пляжа начальника одной из кафедр Высшей школы КГБ имени Дзержинского, радостно прогнозировавшего ход дальнейших событий по оздоровлению страны. До вечера, бросив купаться и загорать, все сидели возле телевизора в фойе и следили за происходящим. Однако к утру, а затем и ближе к обеду следующего дня наша радость сменилась вначале нарастающей тревогой, а затем и возмущением, от калейдоскопа, увиденного в «ящике». Тот же «начальник кафедры» по косточкам перебрав все недостатки спонтанных и робких попыток ГКЧП, взять ситуацию в стране в свои руки, заявил нам: «Если к вечеру не изолируют Ельцина, то арестуют самих членов ГКЧП. Необходимо срочно узаконить ГКЧП, экстренно собрав для этого съезд или хотя бы Верховный совет СССР». Особенно мы не поняли необходимости ввода войск и особенно танков в Москву. Ведь у оппозиции не было даже своих вооружённых формирований. Ну, а организованный преступный мир со своими пистолетами и даже автоматами при необходимости тотчас мог быть локализован органами МВД и КГБ. В средине дня позвонил полковнику Бекбулатову и спросил: «Валерий Шаяхметович! Такие события и мне, наверное, надо прервать отпуск и прибыть в Москву?». В ответ услышал мудрые слова: «Чем дольше будете в санатории, тем лучше для Вас и для нас!».
[128] Удивлённый таким оборотом дел, примерно через день-два, я дозвонился к Васе Рогозину и тот сообщил, что в связи с роспуском КПСС и запрещением деятельности её организаций в силовых структурах, включая КГБ, он с двумя свидетелями по акту вскрыли мой сейф. Оттуда изъяли всю партийную
