– Эти документы подтверждают ваше право на собственность в Болгарии по указанному в документе адресу.
Он называл для меня совершенно незнакомые места, разъяснял состав недвижимости, площадь земельного владения и количество пристроек. И что теперь мне необходимо до конца года вступить во владение, а для оформления права на владение и для подачи ходатайства о регистрации недвижимости необходимо мое непосредственное присутствие на месте.
– Ознакомьтесь, пожалуйста, – Красимир Банев взглядом указал на конверт, видя, что я не спешу его вскрывать. – Мне нужен ваш ответ. Меня попросили передать вам, что это очень спешно. – Мне показалось, что Банев занервничал, возможно, из-за моей неадекватной реакции на полученное сообщение: я сидела как истукан.
– Тогда я буду знать, как действовать в отношении вас дальше.
Я не спросила, почему так спешно. Мне это даже на руку. Мне надо принять решение и быстро.
– Да, – ответила я, машинально доставая из сумки очки. Кроме документов в конверте содержалось письмо, написанное на русском языке. В письме было все то же самое, о чем рассказал мне консул, единственное, что здесь была приписка: «Смею просить конфиденциальности». Вынув из незапечатанного конверта несколько скрепленных страниц документов с убористым текстом на болгарском языке, я, бегло пробежавшись по ним взглядом, отыскивая знакомые слова, поняла, что это документы на владение домом, квитанции по уплате земельного налога, справки об отсутствии задолженностей и множество других копий справок и документов. И что мне со всем этим делать? Пока я просматривала бумаги, я чувствовала на себе пристальный, слегка ироничный взгляд Красимира. Что-то он опять искал в моем лице. Но так и не смог обнаружить. Изо всех сил стараясь скрыть свои замешательство и испуг, я деревянным голосом спросила:
– Что я должна делать?
Приняв это за согласие, консул оживился.
– Сейчас я вам все объясню. Для официального закрепления ваших прав ваше присутствие там просто необходимо. Если вы готовы вылететь завтра, то до Хельсинки я буду вашим спутником, – при этом Красимир Банев привстал и раскланялся. Причем всерьез. Мне это очень понравилось. А слово «спутник», произнесенное им так просто, прозвучало очень мило. Несмотря на то что в голове вереницей проносились самые разные и противоречивые мысли, я внимательно