Сколько раз, глядя на себя в зеркало и видя перед собой состарившуюся оболочку, я говорю себе: веди себя соответственно. Но соответственно, то есть солидно, получается первые полчаса, а потом я опять забываюсь. И снова веду себя как обычно. Мало того, что я по-овенски размашиста в движениях и шаг мой не по росту широк и быстр, я всегда выделяюсь в толпе, хотя не страдаю желанием выделиться. Я и в чувствах порывиста. И вот и сейчас мне пришлось очень сдерживать себя, чтобы не обнять этого чужого человека и не затискать его в своих объятиях из чувства благодарности за не предусмотренные ничем чувства, которые он проявляет. Я всегда безмерно рада проявлениям любых чувств. Это означает, что человек неравнодушен. Глядя сзади на Красимира Банева, я обратила внимание, что этот невысокого роста, но гармонично сложенный, с широкими плечами, угловатость которых не смягчал даже мягкий покрой рукавов его модного пальто, производит впечатление высокого, даже крупного мужчины. Мне нравятся люди, производящие такое впечатление, – это за счет своего гармоничного телосложения и мощного энергетического поля, а также правильно подобранной одежды.
У регистрационной стойки я пропустила вперед напирающих сзади нетерпеливых пассажиров. Не люблю толкотню, да и зачем толкаться: ведь места есть у всех, да и самолет не улетит, пока все пассажиры не будут на борту. Я обычно стараюсь идти в последних рядах, без суеты, спокойно и свободно. Так и сейчас. Встав поодаль и по привычке сунув руки в карманы пальто, я наткнулась на что-то постороннее в моем правом кармане.
Я нащупала сложенный вдвое конверт. Значит, мне не показалось, рука Красимира Банева, действительно, задержалась у меня на боку дольше положенного. Вот и еще один сюрприз.
– Потом, – сказала я себе. – Не сейчас, – чувствуя, что это не для посторонних глаз, хотя мне очень хотелось узнать, что там. Но на всякий случай пощупала, нет ли опасного вложения.
– Вот он, стереотип мышления, – усмехнулась я собственным мыслям.
«Ловкость рук!» – подумала я о Красимире с восторгом. Вот почему он так внимательно смотрел в мои глаза. Он хотел выудить оттуда, почувствовала ли я что-нибудь. А я сделала вид, что ничего не почувствовала. Очень двусмысленно получилось с моей стороны.
В самолете, прежде чем повесить свое пальто на вешалку, я еще раз убедилась, что конверт на месте. Какой был соблазн достать его и глянуть хотя бы одним