я жив,
в ошибках и грехах,
пусть жизни суета
и прах
принадлежат
пороку…
молчок,
что совести клочок,
по жизни крутится
волчок —
и мы от света
сбоку…
я жив,
к чему ненужный спор?
пусть страх в укор
и боль в упор,
а смелости немного…
душа
по кромочке ножа
идет наощупь,
чуть дыша,
но, так надеюсь,
к Богу…
Беспробудно
За цветной мишурой
арендованных сук
мы своей нищеты
прячем рваные шрамы,
и на миг заглянуть
нам уже недосуг
в обворованных душ
опустевшие храмы…
не спасут позолота,
парча и меха —
наши язвы страшнее
увечий калеки,
если скрыта душа
под коростой греха,
и святою водой
не отмыться вовеки…
в добровольном плену
у страстей и утех,
со случайными делим
случайное ложе —
помолиться за этих
легко и за тех,
жаль, себя отмолить
не придется, похоже…
и томится душа —
ей одной суждено
век земной коротать
в одиночной шкатулке,
где от черной тоски
беспробудно темно,
и не хватит свечей
осветить закоулки…
оправдаться легко —
целый ворох причин,
только втоптано все,
что заложено свыше:
в пустоте безысходной
от боли кричим,
но не слышим себя,
и Господь нас не слышит…
Домашний ангел
Ночью боль голодной сворой
Лезет прямо на кровать —
Вызывать не нужно «скорой»,
Никого не надо звать…
Боль жует меня и гложет,
Прижимается до слез,
Только знаю, мне поможет
Сострадательный наш пес…
Обогреет мягкой печкой,
Обернет целебным сном,
И стучит его сердечко —
Мой охранный метроном…
Добрый ангел на больничном
Для недугов всех гроза,
И в обличье непривычном
Смотрит преданно в глаза…
Одна на всех Москва
Город славный, ты подарен
Всей России на века,
У России нет окраин,
Но одна на всех – Москва!
Белокаменным обличьем,
Златоглавой высотой,
Ты проста своим величьем,
И велика простотой.
Будь столице благодарен
И запомни на века:
У России нет окраин,
Есть одна на всех – Москва!
Счастье на лотке
Лошадки мерзнут на лотке,
Старушка в стареньком платке
Торгует счастьем – покупайте,
Коли любо,
В потоке торопливых стай,
Твердит старушка: налетай!
И