Ройс осмотрел лица, отчаянно пытаясь найти Гиневьеву, молясь о том, чтобы она находилась в безопасности, подальше от всего этого.
Но он ее не увидел. Именно это беспокоило его больше всего. Ее арестовали? Убили?
Ройс пытался прогнать различные кошмарные картины из своей головы.
«Настоящим ты обвиняешься в убийстве Манфора из Дома Норса, сына Лорда Норса, правителя Юга и Лесов Сегалла», – прогремел голос Лорда Норса, и толпа замолчала. – «Какова твоя просьба?»
Рис открыл рот, пытаясь заговорить, но его губы и в горле пересохло. Голос не подчинился ему, и он попытался снова.
«Он похитил мою невесту», – наконец, ему удалось ответить.
Раздался хор поддерживающих выкриков, и, оглянувшись, Ройс увидел тысячи деревенских жителей, своих соотечественников, стекающихся сюда, с дубинками, серпами и вилами в руках. Его сердце подпрыгнуло от надежды и благодарности, когда он осознал, что все его люди пришли поддержать его. С них было довольно.
Ройс поднял глаза на Лорда Норса и увидел, что он потерял свою уверенность, но лишь на мгновение. На его лице появилось нервное выражение, когда он повернулся и посмотрел на своих коллег судей, которые бросили взгляд на рыцарей. Казалось, они начинали осознавать, что, осудив Ройса на смерть, они могут разжечь революцию.
Наконец, Лорд Норс ударил молотком, и толпа притихла.
«Но закон ясен», – заявил он. – «Любая незамужняя крестьянская женщина является собственностью любого дворянина».
Раздался громкий хор свиста и шипения толпы, и толпа подалась вперед. Какой-то человек бросил помидор в сторону сцены, и толпа одобрительно закричала, когда он чуть не попал в Лорда Норса.
Дворяне ахнули, и, когда Лорд Норс кивнул, рыцари начали проталкиваться в толпу, желая найти обидчика. Но вскоре они остановились и передумали, когда их окружили несколько сотен деревенских жителей, которые суетились на площади, делая проход невозможным. Один рыцарь попытался протолкнуться вперед, и вскоре он оказался полностью поглощен массами, его толкали со всех сторон, и среди гневных криков и одобрительных восклицаний он попятился назад.
Толпа ликовала. Наконец, они постояли за себя.
Ройс ощутил прилив оптимизма. Наступил поворотный момент. У всех крестьян, как и у него, лопнуло терпение. Никто больше не хотел, чтобы их женщин увозили. Никто больше не хотел быть предметом собственности. Все они осознали, что могли оказаться в положении Ройса.
Ройс внимательно разглядывал толпу, все еще отчаянно пытаясь найти Гиневьеву, и его сердце вдруг подпрыгнуло, когда он заметил ее на краю двора, связанную веревками. Рядом с ней стояли три его брата, тоже связанные. Он почувствовал облегчение от того, что они, по крайней мере, живы и не ранены. Но его расстроило то, что