«Там кто-нибудь есть?» – спросила мать.
«Эм…нет», – ответил Сартес, глаза которого наполнились слезами, когда он смотрел на сестру.
Церера губами произнесла «спасибо», и он рукой подал ей знак уходить.
Она кивнула и с тяжелым сердцем направилась к полю, после чего задняя дверь сарая захлопнулась. Она вернется за своим мечом позже.
Церера стояла у ворот дворца, потея, голодная и уставшая, с мечом в руках. Солдаты Империи стояли на страже, очевидно, узнав в ней девушку, которая приносила мечи своего отца. Они беспрепятственно пропустили ее.
Церера поспешила по вымощенному булыжником двору, после чего свернула к каменному дому кузнеца позади одной из четырех башен. Она вошла.
У наковальни перед потрескивающей печью стоял кузнец, который стучал молотом по светящемуся лезвию, кожаный фартук защищал его одежду от летящих искр. Встревоженное выражение его лица заставило Цереру задаться вопросом о том, что случилось. Будучи веселым человеком средних лет, полным энергии, он редко о чем-то беспокоился.
Его лысая потная голова поприветствовала ее до того, как он заметил, что она вошла.
«Доброе утро», – сказал кузнец, увидев Цереру, кивнув ей на место на рабочем столе, куда она могла сложить мечи.
Церера прошла по жаркой закоптелой комнате и положила мечи на стол. Металл зазвенел на поверхности обожженного драного дерева.
Кузнец встревоженно покачал головой.
«В чем дело?» – спросила Церера.
Он поднял на нее встревоженный взгляд.
«Из всех дней заболеть сегодня», – пробормотал он.
«Бартоломью?» – спросила Церера, видя, что юного оруженосца воинов сегодня нет. Как правило, он всегда был здесь, в спешке собирая последние несколько мечей перед спаррингом.
Кузнец опустил свой молот и посмотрел на нее с досадой в глазах, его кустистые брови изогнулись.
Он покачал головой и сказал:
«Из всех дней – в день спарринга. И не простого спарринга».
Он всунул лезвие в светящиеся угли в печи и вытер пот с бровей рукавом своей туники.
«Сегодня члены королевской семьи будут сражаться с воинами», – продолжал кузнец. – «Король лично отобрал двенадцать членов своей семьи для тренировки в Убийствах. Трое из них будут продолжать участвовать».
Церера понимала его беспокойство. В его ответственность входило предоставлять оруженосца, иначе он лишится работы. Сотни кузнецов с радостью займут его место.
«Король не обрадуется, если не досчитается одного оруженосца», – сказала Церера.
Кузнец оперся руками о свои крепкие бедра и покачал головой. В эту минуту вошли два солдата Империи.
«Мы пришли за оружием», – сообщил один из них, бросив сердитый взгляд на Цереру.
И хотя это не было запрещено, Церера знала, что работа девушек в оружейной не приветствовалась, это было поле деятельности мужчин. Но она привыкла к едким замечаниям и взглядам ненависти каждый раз, когда она приносила мечи во дворец.
Кузнец