Ясная, как музыкальная нота, в голове родилась мысль: а что, если она сама разбудит девочку до их возвращения?..
Но она даже не успела обрадоваться этой идее – на тропинке послышались шаги, и вместе с деймоном она виновато юркнула за каменный выступ в боку пещеры. Ей не полагалось здесь быть. Она шпионила. Это нехорошо.
А золотая обезьяна уже присела у входа, принюхиваясь и поворачивая голову из стороны в сторону. Ама увидела, что она скалит острые зубы, и почувствовала, как ее деймон, приняв вид мыши и дрожа, зарылся в ее одежду.
– Что такое? – спросила женщина обезьяну, и в пещере стало еще темнее, потому что ее фигура загородила вход. – Девочка приходила? Да… оставила еду. Но входить ей не следовало. Надо договориться о месте на тропинке, пусть оставляет там.
Не взглянув на спящую, женщина наклонилась, чтобы раздуть костер, и поставила греться кастрюлю с водой, а обезьяна присела рядом и наблюдала за тропинкой. Время от времени она поднималась и оглядывала пещеру, и Ама, которой было тесно и неудобно в ее убежище, ругала себя за то, что вошла, а не подождала снаружи. Сколько еще ей сидеть в этой западне?
Женщина сыпала в горячую воду какие-то порошки и травы. По пещере распространился вместе с паром резкий запах. В глубине послышались звуки – это завозилась и забормотала девочка. Ама повернула голову: спящая шевелилась, переворачивалась с боку на бок, закрывала рукой глаза. Она просыпалась! А женщина не обращала на нее внимания!
Она все слышала и даже оглянулась на дочь, но тут же снова занялась своим отваром. Налила его в металлический стакан, поставила стакан на пол и только тогда повернулась к просыпавшейся девочке. Ама не понимала их речь, но прислушивалась к ней со все возраставшим удивлением и недоверчивостью.
– Тихо, дорогая, – говорила женщина. – Не надо беспокоиться, ты в безопасности.
– Роджер… – бормотала девочка в полусне. – Серафина! Куда делся Роджер… Где он?
– Тут только мы с тобой, – нараспев, почти воркуя, приговаривала мать. – Поднимись, дай маме тебя вымыть… Поднимайся, любимая…
Ама наблюдала, как девочка со стонами выбирается из сна, пытается оттолкнуть мать, а та, окунув губку в тазик с водой, обмывает ей лицо и тело, а потом вытирает досуха.
К этому времени девочка почти совсем проснулась, и женщине приходилось действовать быстрее.
– Где Серафина? И Уилл? Помогите, помогите! Я не хочу спать… Нет, нет! Не буду! Нет!
Железной рукой женщина держала стакан у ее рта, а другой пыталась поднять ей голову.
– Тихо, милая… успокойся… не шуми… выпей чай…
Но девочка оттолкнула ее, чуть не разлив отвар, и закричала еще громче:
– Отстань! Я хочу уйти! Пусти меня! Уилл, Уилл, помоги… помоги мне…
Женщина