Когда я еду в переполненном народом трамвае, у меня начинается паранойя. Мне начинает казаться, что люди, которые едут со мной, обращают на меня внимание, смотрят с усмешкой, презрением. В их головах явно черные мысли. Я стою, держусь рукой за поручень, а напротив меня сидит компания молодых ребят, моего возраста, парни постоянно смеются, может надо мной? Над моим нездоровым видом? Но, ничего, я им сейчас покажу, у меня ведь всегда с собой в кармане опасная бритва, в данном случае я положил ее во внутренний карман пиджака, сейчас я вытащу её и живо перережу острым лезвием глотку кому-нибудь из них…
Вот чёрт… Стоп. Нет, нет, нет, Стас, зачем ты про это подумал? Всё драгс. Проклятая химия. Выкинь из своей больной башки эти дурные мысли и просто наплюй на них. Не думай. Не обращай внимания. Драгс вносит искажения в действительность и получается, что единственный чел с черными мыслями в этом транспорте, это я. Не могу воткнуть, сказал я это вслух или про себя подумал, а может и то и другое одновременно?
Старуха лет семидесяти с двумя сумками, из одной торчит наружу краешек докторской колбасы, начинает отчитывать молодых ребят за то, что они ей место не уступают. Те продолжают ржать во все горло, абсолютно не обращая внимания на нравоучения бабки.
– Прогнившая молодежь! Когда я молодой комсомолкой была, я так со старшими не поступала! У нас было уважение к старшим поколениям! А сейчас что? Вы не будущее нашей страны. Вы все гады и подонки! – сыпала ругательствами, «пенсия» на парней. – Что происходит? Молодые запросто теперь могут послать кого угодно. Это что такое вообще!
Ребята угорали все больше.
Я выхожу из трамвая на нужной мне остановке, осталось теперь лишь перейти дорогу до места встречи. Меня всего трясет, со лба стекает пот. Еще немного и я точно сошел бы с ума
в этом террариуме. Чертов драгс. Он забирает намного больше, чем дает, забирает мои эндорфины, нервные клетки, на их восстановление уходит уйма времени, но чем терпеть отходняки, проще ведь взять у дилера еще драгса, закинуться им по новой и снова провалиться с головой в иллюзорную эйфорию.
Перед дверью бара пытаюсь внутренне психологически собраться. Озираясь по сторонам, захожу и вижу, что Пабло сидит за столиком, совершенно один в заведении, не считая бармена, пэтэушного вида.
– Прет. – говорю я и присаживаюсь к нему напротив.
Угрюмый Паша в повседневной своей раста-шапке, сидел с бокалом пива и рисовал ручкой на салфетке обнаженную телку, злобного вида, с сатанинским хвостиком сзади на попке и трезубцем в руках. Парень жил в своем собственном мире.
– Салют… – произносит он и у меня появляется ощущение, что парень либо обожрался транквилизаторов, либо жёстко накурился плана.
Я