Доживем ли мы с тобою
До получки, милый друг?
В тридцать семь уже не страшно
Роковое «сорок два».
И уже не очень важно,
Что седеет голова,
Что из нас не вышел Карлсон,
Пушкин или Трубецкой.
Ах, успеть бы разобраться
С собственной своей душой!
Встанет солнышко повыше —
Будем стряпать пирожки,
Будем из хороших книжек
Черпать мысли и стихи.
А когда во всей деревне
Выключит электрик свет,
Будем свечи жечь и верить,
Что мы жили не земле.
2002
Сретение
Пахнет в доме грибовницей.
Наклонился день к вечеру.
За окном Вятка – скромница,
Молода и застенчива.
Двухэтажные улочки
Словно дочки на выданье.
Все дворы – переулочки
Белый снег вымел – выбелил.
За Кремлем – Вятка реченька,
За рекой – дали дальние,
Колоколенки – свечечки,
Деревеньки – проталинки.
По дорогам заснеженным
Тянут лошади розвальни
За просторы безбрежные
За леса с белой проседью
Зазвонили ко всенощной,
И душа успокоилась.
В печке квасится хлебушек,
Пахнет в доме грибовницей.
От Засоры до Гласисной,
От Покрова до Сретенья
Ты – предчувствие праздника
И другую не встречу я.
2003
«Вятскою смоковницей…»
Вятскою смоковницей
разрослась малина,
Как напоминание
о Святой Земле.
Далека околица
Иерусалима,
А души дотронется
дальних окон свет.
Там в Сионской горнице
собрались апостолы.
В печке мелом беленой
поспевает хлеб.
Вспомнит Богородица
отрочество Господа.
Вспомнит, и запросится
сердце в Назарет.
А закат таинственно
лес багрянцем выкрасил.
Покатилось солнышко
в путь всея земли.
Вниз по небу чистому,
да по ветру быстрому,
В дальнюю сторонушку,
где мы будем все.
Встань, душа-разбойница,
помолись, унылая,
Прогони бессонницу,
приберись в избе!
Далека околица
Иерусалима,
А души дотронулся
дальних окон свет.
2003
«Я бродил по старой Вятке…»
Я бродил по старой Вятке,
Я дышал печалью улиц,
Я стоптал до крови пятки
В ожидании чудес,
А они играли в прятки,
И природа, чуть нахмурясь,
Снегом сыпала на грядки
И на синий в дымке лес.
Дым печной тянулся к небу,
Плыл неспешно над Засорой,
Запах