Тобе не по нраву пришлась назидательность, сквозившая в словах Синдзэя. Хотя монах не посмел прямо уговаривать Тобу не делать дочь императрицей, но обиняками обосновал это очень даже убедительно. Оставшись один, император-инок продолжал размышлять. Ему и самому были не по душе разговоры про Сёси. Он только искал повод не поступать так. И вот повод найден. Без малого 400 лет на японском престоле не было женщины. «И не будет», сделал для себя вывод Тоба. Обойти принца Сигэхито, сына экс-императора Сутоку, представлялось значительно более трудной задачей. Многие при дворе полагали, что по закону и справедливости следующим императором должен стать именно Сигэхито. Но Тобе был нужен послушный его воле император, а Сигэхито, за спиной которого стоял Сутоку, явно не годился на эту роль. Может он и не родной отец Сутоку! Значит, под угрозой окажется его моральное право на экс-императорское правление, а этого Тоба допустить не мог. Власть ему не надоедала. Потекли часы и дни мучительных размышлений над дилеммой: он должен благословить Сигэхито на императорство, но не хотел делать этого. Как показали дальнейшие события, эта дилемма озадачила не только императора-инока Тобу.
Сердечная боль, вызванная смертью любимого сына, понемногу ослабляла свою хватку. На смену ей пришла какая-то болезненная успокоенность, которая даже удивила ее супруга, сообщившего Бифукумонъин о своем нежелании видеть Сёси императрицей. Когда он попытался объясниться, она прервала его и усталым голосом сообщила, что во всем полагается на провиденье императора-инока.
Постепенно Бифукумонъин пришла в себя, и к ней вернулся присущий ей интерес ко всему, что происходило в столице. Как-то, направляясь в божницу, она услышала голоса, доносившиеся из комнаты, где собирались свободные от службы фрейлины ее окружения. Обычная болтовня разговорчивых женщин, готовых сплетничать обо всем и обо всех, но «…и не в здоровье тут дело. Жил бы он и жил, если бы не заклятье, наложенное на него в Атаго дзиндзя. Есть и свидетели этого злодеяния…». Неожиданно говорившая смолкла, словно почувствовав, что ее слушают. «О чем это они?», подумала Бифукумонъин, но тут же другие мысли вытеснили этот вопрос из ее головы. Мало ли о чем болтают люди…
Когда она стала забывать о случайно подслушанной фразе, ей доложили о приходе канцлера Фудзивара Тадамити, просившего об аудиенции. «К чему бы это?», удивилась Бифукумонъин. Она была не в том настроении, чтобы принимать посетителей даже такого ранга. Но что-то мешало ей отказать визитеру. Любопытство! Именно оно бередит и волнует души многих женщин независимо от их социального статуса. А тут пожаловал сам Тадамити – герой свежайших сплетен, подобно паутине окутавших народ.
– Подумать только, Тадамити порвал со своей родней и видеть не хочет младшего братца, да и отца тоже. Теперь