Записки рыболова-любителя. Часть 5. Поход за демократию. Александр Намгаладзе

нашу большую модель – теперь она уже реально существовала в полном или почти полном виде, и секция признала это достижением.

      Но только ради этого я бы в ИЗМИРАН не поехал. Основной задачей у меня было – встретиться с Мигулиным и поговорить с ним, как это советовал мне Брюнелли, относительно моей кандидатуры на пост директора ПГИ.

      Как никак Мигулин – не просто мой начальник, директор ИЗМИРАН, член-корреспондент АН и член того Отделения Общей Физики и Астрономии, которое будет выбирать директора ПГИ. Он – куратор ПГИ от отделения, соавтор идеи концентрации ПГИ в Мурманске и упорный её защитник. Заручиться его поддержкой значило бы очень многое.

      Но сначала я решил поговорить с Лобачевским: как он относится к моему намерению? Лобачевский, кстати, и сам тоже претендовал на пост директора – ИЗМИРАНа, то есть на место Мигулина, которое тот собирался освободить по возрасту. Ещё в прошлый мой приезд на сентябрьскую секцию он пригласил меня на заседание научного актива курируемых им подразделений, где сообщил, что намерен выдвинуть свою кандидатуру на выборах директора ИЗМИРАН и просил его поддержать.

      До этого момента реальными кандидатами считались Жданов и Ораевский. Лобачевский же заявил, что ни тот, ни другой в нашем (радиофизическом) направлении особенно не заинтересованы, поэтому он предлагает себя. Правда, через три года ему исполнится 65 – предельный ныне возраст, но он свою задачу в том только и видит, чтобы за эти три года найти подходящего директора себе на замену.

      Мне же по поводу моих намерений он сказал:

      – Ну, что же, если Вам своего здоровья не жалко и Ваших рыбалок – езжайте. Только учтите – это страшное дело, да ещё в этом климате, на Севере. Директор – это же неблагодарная, собачья должность. Я вот, думаете, ради чего в эти выборы ввязался? Просто, чтобы карты кое-кому спутать. Ну, а Вам, если хочется, то с Богом…

      После Лобачевского я сунулся к Мигулину и договорился с ним о встрече на следующий день, сообщив о чём я хотел бы с ним поговорить, посоветоваться, так сказать. Так что, когда мы с ним встретились, для Мигулина не был неожиданностью сам предмет разговора.

      Он с нескрываемым интересом выслушал мой рассказ о поездке в Мурманск и Апатиты, мою оценку ситуации в ПГИ, суть которой сводилась к следующему: страсти там накалены во многом искусственно, апатитяне боятся насильственного переезда, который им на самом деле не грозит, необходимо будет дать им самостоятельность по образцу ЛО ИЗМИРАН, и страсти сами утихнут.