Ярослав поднял оружие, примерился, дабы по недоразумению не оттяпать командиру палец, и сделал короткое, резкое движение кончиком клинка.
Лезвие, не встретив ни малейшего сопротивления, едва слышно – фьють! – рассекло воздух. Нижняя часть платка, отделившись от верхней, плавно спикировала на асфальт, к надраенным до блеска офицерским ботинкам Бати. Ярослав зачехлил клинок, вновь превратив грозное оружие в обычную, пусть даже несколько аристократичную и пижонскую для фронтового советского капитана, трость. Комментарии, что называется, были излишни. С таким великолепным холодным оружием Ярослав, до рекрутирования в «Стерх» не один год посвятивший изучению японского ниндзюцу, воочию столкнулся впервые в жизни. Мало того – благодаря Бате он только что стал хозяином клинка, качеству и легкости которого мог бы позавидовать любой самурай из Страны восходящего солнца.
– Никитич, – Охотник серьезно посмотрел на командира. – Признайся, где ты его нашел? Это же Меч-Кладенец из русской народной сказки. Страшно даже предположить, сколько он может реально стоить. Здесь, в Европе.
– Если скажу, что за три медных гроша в лавке барахольщика купил, в Праге, ты же не поверишь?
– Слишком примитивно. Штучная работа.
– Ладно, уговорил, – прикуривая папиросу (Ярослав от второго подряд предложения закурить отказался) и пыхнув дымом, сообщил Шелестов. – Трофей. Взят хоть и не в бою, но непосредственно в логове заклятого вражины. Месяц назад спецотделу армии стало известно, что в загородной усадьбе под Эссеном, в американской зоне ответственности, совершенно открыто живет гестаповский генерал Клаус Мантуффель. Ты должен знать этого подонка.
– Это тот, который приказал взорвать Краков при отступлении?
– Именно. За ним много всяких «подвигов», за каждый из которых по закону военного времени полагается расстрел на месте. Так или иначе, но объявленный нами через союзников в розыск Мантуффель, как доложила разведка, вступил в тайный сговор с янки и сумел в обмен на некие услуги со своей стороны… уж не знаю, что он этим жадным и двуличным ковбоям предложил… выторговать себе жизнь. Причем весьма комфортную… Генерал Багров посчитал, что это безобразие нужно во что бы то ни стало исправить. И приказал нам тихо нагрянуть в гости на чужую территорию, скрутить и доставить долбаного Санта Клауса живым, в СМЕРШ, где после душевной беседы он будет передан в распоряжение советского трибунала. Так мы и сделали. Я, Старик, Леший и Зоркий… А трость… Она висела у генерала на стене, на персидском ковре, в гостиной, рядом с другим старинным оружием. Как только я ее увидел и смекнул, что к чему – простой костыль гестаповец на стенку вешать бы не стал, – то сразу подумал, что тебе эта штуковина может очень даже пригодиться… Вот и прихватил. Вместе с турецким ятаганом, французским кремневым мушкетом и пистолетом времен капитана Дрейка. Когда, на обратной дороге, я спросил у Мантуффеля, откуда у него эта трость,