– И его, конечно, но… – В ее мыслях царил сумбур, и она действительно не понимала, к чему он клонит.
– Статья шестьдесят первая, пункт семь Уголовного кодекса демонов правящей семьи.
– А у них свой, что ли?
Глава 5
– Общий, но с существенными поправками. – Его тон до сих пор был сухим и недовольным, но во взгляде уже проскальзывало снисхождение. – Они касаются неприкосновенности членов монаршей семьи. Если еще короче – твое наказание исключает смертную казнь. Мало того – твои прегрешения в сумме не тянут на смертную казнь, даже если бы ты не была принцессой.
Но… Мой взгляд остановился на лежащих на столе бумагах. Я снова ничего не понимала.
– Ты мне солгал?
– В чем именно?
Я была абсолютно уверена, что он уже все услышал из моих мыслей, но почему-то решил не облегчать мою участь, а ждал, пока я уточню сама. Что за издевательство?!
– Ты меня не убьешь?
– Нет.
Он сказал это так спокойно, словно это было само собой разумеющимся. А на меня нахлынула обида. Глупая, детская, но яркая и сокрушительная. Обманул! Зачем он меня обманул?
– Я не обманывал. – С легкостью удержав меня на коленях и не позволив встать, Кирилл перехватил мои руки и крепко прижал их к бокам. – Тихо, прекрати. Если ты потрудишься вспомнить наш первый разговор, то я не говорил, что убью. Я всего лишь сказал, что мне нужна одна из твоих эмоций – счастье. Думаю, ты уже поняла – я умею пить эмоции выборочно, причем не убивая. Это может любой маршал. А теперь успокойся.
Гневно сузив глаза, я думала. Я мысленно вопила так громко, как только могла. Я желала затопить его своими эмоциями! Чтоб он подавился! Сволочь!
– Да, многие так считают… – Чуть поморщившись, он не торопился отпускать мои руки, не без оснований подозревая, что я воспользуюсь ногтями по назначению. – Анна, я уже устал от твоего гнева, прекращай.
«Устал? Так выпей!»
– Не хочу. Поверь, он невкусный. – В его голосе явно обозначилось раздражение, а глаза недовольно сузились. – Твое высочество, хватит вести себя, как избалованная папенькина дочка. Раз уж тебе хватило наглости рыться в моих бумагах, так найди в себе силы, чтобы смириться с суровой реальностью и приговором. Он же звучит следующим образом – за все твои прегрешения и правонарушения ты приговариваешься к проживанию в моем доме до тех пор, пока в тебе не возникнет нужная мне эмоция. Кроме того, ты не вправе покидать этот дом и оставлять меня, пока объем и ценность изъятых эмоций в совокупности не сравняются с объемом правонарушений.
Бред… Какой же бред он несет… Да он просто эгоистичный псих! Вырвавшись из его захвата, я от души залепила ему пощечину, от которой тут же отнялась рука, и вскочила с его колен, прекрасно понимая, что на этом наше мирное сосуществование закончилось. Я больше не хорошая девочка! Хватит!
Ну вот. А все так хорошо начиналось…
Задумчиво проследив, как взбешенная и одновременно невероятно обиженная на него Анна