– Для начала предлагаю познакомиться, – игнорируя душеизлияния парня, предложил он. – Меня зовут Лев Иванович Гуров. Полковник полиции. Московский уголовный розыск.
– Уголовный? – На этот раз в голосе парня послышалась настоящая заинтересованность. – Вы сказали «уголовный»? В Центре кого-то кокнули? Не может быть! При таком страшенном контроле? И кого пришили? Надеюсь, не Ухтомцева?
– А вы бы расстроились? – машинально спросил Гуров.
Такой реакции Лев никак не ожидал. Парень подскочил на кровати, вцепившись ладонями в матрац. Лицо его стало цвета простыни, которые в этом заведении отличались исключительной белизной. Дрожащим голосом он произнес:
– Скажите, что вы пошутили. Пожалуйста, только не профессор!
Еще немного, и из глаз парня наверняка потекли бы слезы.
– С профессором Ухтомцевым все в порядке, – поспешил успокоить его Гуров. – Он сейчас в своем кабинете, готовит кое-какие документы.
– Это хорошо. Очень хорошо, – облегченно вздохнув, заявил парень.
– Готов поклясться, минуту назад вы думали иначе, – заметил Лев.
– Ерунда! Забудьте все, что я вам наговорил. Можете считать, я репетировал речь, которую собираюсь произнести перед родителями после моего освобождения, не более. Просто не хочу, чтобы они считали, что я их вечный должник из-за того, что они поместили меня в эту клинику.
– А разве это не так?
– Неважно. Если я признаюсь им в этом, моя жизнь как личности окончена. А разве ради этого я долгих три месяца терпел измывания профессора? Нет, нет и еще раз нет! Я хочу выйти отсюда совершенно свободным человеком. И от наркотиков, и от родителей, – с горячностью заявил парень. – Вы считаете, это чересчур?
– Ну почему же? Каждый человек достоин свободы. Если он не совершил преступления, разумеется, – слегка улыбаясь, ответил Гуров и тут же перешел к делу: – Скажите, прошедшей ночью вы не слышали шума в коридоре?
– Шума? Какого шума? – не понял парень.
– Шум борьбы, крики или какие-то другие непривычные звуки, – пояснил Гуров.
– Ничего такого я не слышал. С семи вечера, сразу после ужина, в клинике установлен режим тишины. Это значит, что никто из пациентов не имеет права ходить по коридору и нарушать покой остальных пациентов. Как я уже говорил, здесь довольно строгие правила, нарушать их пациенты не решаются. Себе дороже. – Парень помолчал, потом тихо спросил: – А что все-таки произошло?
Ответить Гуров не успел. Из коридора донесся голос Крячко:
– Лева, дуй сюда! Скорее!
Одновременно с криком в дверях палаты появилась голова санитара. Потрясая ключами, он оживленно доложил:
– Полковник