До того как возглавить «Натив», Давид Бартов был адвокатом, а впоследствии, во второй половине восьмидесятых, секретарем Верховного суда Израиля. Однако не менее важно, что он был братом Хаима Исраэли, бессменного советника всех министров обороны, начиная с Давида Бен-Гуриона, с момента образования Израиля и до начала двухтысячных годов. Кроме того, он был другом Шайке Дана, основателя «Натива». Бартов был родом из Западной Белоруссии, которая до 1939 года входила в состав Польши. Во время Второй мировой войны он находился в Советском Союзе и хорошо говорил по-русски. Беседа с ним была вежливой и стандартной. Он знал обо мне из отчета Амикама и предложил прийти через неделю, когда тот вернется. Я попросил еще книг и брошюр, и мне их выдали.
На этот раз, когда я вышел из посольства, то уже не боялся. У ворот не было никого, кроме того самого милиционера. Он уже доложил обо мне и знал, в чем дело. Когда он записал мои данные и спросил меня, почему я врываюсь в ворота, мне пришлось объяснить, что я не был уверен, что он даст мне войти. Он сказал: «По закону я не могу помешать вам войти в посольство. Я обязан вас пропустить. Предъявите документы, и я вас пропущу. Но если вы будете вот так врываться, у меня будут неприятности. Меня могут лишить премии или объявить выговор. Придете, попросите по-человечески, и я вас пропущу». Я извинился, поблагодарил его и ушел.
Через неделю я опять пришел в посольство. На этот раз там стоял незнакомый милиционер, и тоже в звании капитана. Я подошел к нему и протянул паспорт. Он посмотрел на меня с удивлением и спросил, чего мне надо. Я ответил, что хочу пройти в посольство. Милиционер возмутился: «С чего вдруг? Проваливай!» Я посмотрел ему в глаза и сказал: «Возьмите, пожалуйста, паспорт и запишите мои данные. Я не прошу у вас разрешения войти. Вы не имеете права меня не впустить. Если хотите, звоните начальству, доложите обо мне, и я войду в посольство. Вам ясно?» Советские милиционеры совершенно не привыкли к такому стилю общения, тем более со стороны девятнадцатилетнего юноши. Было видно, что милиционер в замешательстве. Он что-то пробормотал, пошел к телефону, потом вернулся красный от ярости и отдал мне честь. Он вернул мне паспорт и сказал, что я могу войти. Я поблагодарил его и зашел в посольство. С той поры почти всегда мне удавалось зайти в посольство без проблем, а если они возникали, то разрешались после того, как я твердо ставил милиционеров на место.
Амикам тепло встретил меня и спросил, не передумал ли я выехать в Израиль. Я ответил, что пришел именно ради этого. Он сказал: «Ладно. Может быть, нам удастся что-то для вас сделать. Через неделю я подготовлю документ, которым вы сможете воспользоваться». Я поинтересовался, какова ситуация в Израиле и в особенности на северной границе, где росла напряженность между Израилем и Сирией. Амикам рассказал мне, что там происходит. Картина, которую он мне нарисовал, разительно отличалась от сообщений советской пропаганды.