Строя утра замки голубые
На летучих золотых песках.
Воля не взволнована, как море,
Чайкам не завидуют глаза;
В отрешённом, безграничном взоре
Узнаны, как в капле, небеса.
Будто мысль в кольцо любви продели —
Так легка, туманна и тонка,
Что трепещут перед ней пределы
И дрожат немые облака.
«Заячьим горошком, чёрным лютиком…»
Заячьим горошком, чёрным лютиком
Заросли могилки вдоль реки.
Алалыкой, одичалым хлюпиком
Там бродил я в детстве, и близки
Стали сердцу знаки запустения,
Тайны века, вросшего в покой:
Будто все ушли – одни растения
Своеручничают под рукой.
Луч касается, как тел покойников,
Синеватых шпатов полевых…
Помню: сердце бабочкою с донников
К ним слетит из царствия живых.
«Я в детстве подолгу любил на юру…»
Я в детстве подолгу любил на юру
Нацеливать в небо сомнений стрелу,
О силе небесной взывая к орлу.
Взывал – и Высокий ответил,
Что сила над нами подобна орлу,
Чей огненный клюв пробивает скалу,
А коготь пронзает Вселенной юлу
И времени солнечный ветер!
Мне в юности часто являлись во сне
Ушедшие – в тлеющем, мрачном огне.
Я в поле бежал, к одинокой сосне.
Молчал – и Прямая скрипела,
Что сила под нами подобна сосне,
Чей ствол корабельный увяз в глубине,
А корень взрывает могилы на дне
Миров, погребённых умело…
Я жил одиноко. И старость пришла.
Мой тлеющий разум, как ночь, обняла
Осенняя ранняя тихая мгла —
И стал он воистину светел!
И эта холодная славная мгла
Мне жизнь осветила, как только могла.
И тихо спросил я: где ж раньше была?
Спросил, но никто не ответил.
«День ото дня полней поток забвенья….»
День ото дня полней поток забвенья,
Шумят ветра, деревья шелестят,
И мотыльков июльские раденья
Не разделяет, не вбирает взгляд.
Лишь иногда, когда воды свеченья,
Волненья трав и овеванья крыл
Так влюбчивы, так лишены значенья,
Я вспоминаю, что и сам любил
Игру надежд, причуды наважденья
Сквозь нежной грусти тонкое стекло.
Светились, бились капли, и весь день я
Глядел, как даль дождём заволокло.
Глядя на камни
Ветер гулял над рекой.
Но, розовея щекой,
Кокон покоя лелея,
Локон вила Лорелея.
Нет, что-то было не так.
К западу двигался мрак,
В хлябях зелёной листвы
Пели, летя с тетивы,
Стрелы заката, и слиться
Силились волны и листья.
Полно, не век ли орды —
В битвах воды-лебеды?
Но