В конце концов симпатичная женщина в двух улицах от нужного им дома отъехала на своей «тойоте камри» от тротуара, и Нигли тут же заняла освободившееся место. Она закрыла «мустанг», и они вместе зашагали назад. Близился вечер, но было тепло, и Ричер чувствовал запах океана.
– У скольких вдов мы побывали? – спросил он.
– И не сосчитать, – ответила Нигли.
– Где ты живешь?
– В Лейк-Форесте, Иллинойс.
– Я слышал о нем. Говорят, хорошее местечко.
– Так и есть.
– Мои поздравления.
– Я отдала этому много сил.
Они свернули на улицу, где жил Франц, а затем на его подъездную дорожку и немного сбавили шаг, подходя к двери. Ричер не знал, что они тут обнаружат. В прошлом ему приходилось иметь дело с вдовами, чьи мужья умерли меньше чем семнадцать дней назад. Очень часто они не имели понятия о том, что они вдовы, пока не появлялся он и не сообщал им об этом. И он не представлял, что могли изменить прошедшие семнадцать дней и на каком этапе она находится.
– Как ее зовут? – спросил он.
– Анджела, – ответила Нигли.
– Понятно.
– Ребенка зовут Чарли.
– Понятно.
– Ему четыре года.
– Понятно.
Они поднялись на крыльцо, Нигли нашла звонок и коснулась его кончиком пальца, мягко, коротко, уважительно, словно электрическая цепь могла почувствовать разницу. Ричер услышал внутри приглушенный звонок, а потом – ни звука. Они ждали. Примерно через полторы минуты дверь открылась, словно бы сама собой. Но тут Ричер опустил глаза и увидел маленького мальчика. Ручка находилась высоко, а мальчик был маленьким, и ему пришлось встать на цыпочки, чтобы открыть дверь.
– Ты, наверное, Чарли, – сказал Ричер.
– Да, – ответил мальчик.
– Я был другом твоего папы.
– Мой папа умер.
– Я знаю. Мне очень жаль.
– И мне тоже.
– А тебе можно самому открывать дверь?
– Да, можно, – сказал Чарли.
Он был как две капли воды похож на Франца. Поразительное сходство. То же лицо, то же строение тела. Короткие ноги, низкая талия, длинные руки. Под футболкой вырисовывались худые плечи, но почему-то было ясно, что позже они станут такими же широкими, как у отца. И совершенно такие же, как у Франца, глаза, темные, спокойные,