Он подождал, когда полы подсохнут, сел за стол и позвонил наверх, администратору, и попросил, чтобы тот прислал ему Гел.
Она пришла лишь четверть часа спустя – ее несколько раз вызывали на «бис». Сильно напудренная, в фантастическом парике и обрывках старинных кружев, едва прикрывавших ее бедра, Гел, румяная и веселая, улыбнулась Максу. Бедняжка, она ничего не знает…
– Гел, я только что убил толстяка. Мы должны бежать. Ты слышишь меня?
Но до нее, казалось, еще не дошел истинный смысл фразы. Она продолжала улыбаться.
– Гел, я убил его! Его труп лежит в диване. «Черная лангуста» закрывается. Ты бежишь со мной?
Теперь Гел все поняла.
– Нет, «Черная лангуста» не закрывается… Где труп? Ты убил этого козла? Где он… В диване? Покажи!
Она сорвала с себя парик и промокнула им вспотевшее лицо. Макс привел ее за руку в комнату, поднял половинку дивана и показал утрамбованное в тесноте окровавленное тело.
– Мы должны избавиться от него, слышишь? Избавиться от трупа немедленно. Ведь это же Карпович, он пришел не один, в зале гудит его братва, его охрана. И это просто чудо, что его еще не хватились. Где твоя машина?
– У ворот.
– Ты должен подъехать к грузовому лифту впритык и поднять этого типа. Я помогу тебе… Не раскисай, я же с тобой!
Макс выбежал из кабинета и перекрыл проход с лестницы, ведущей в подвал, заперев дверь на замок. После этого через кухню выбежал на улицу, подогнал машину к люку – грузовому лифту, с помощью которого обычно в кухню сгружались привезенные продукты, открыл его и сам на четвереньках спустился в одну из кладовых. Оттуда, звеня связкой ключей, он бросился по коридору в свой кабинет. Вместе с невозмутимой Гел они вытащили за ноги тяжеленное тело толстяка, завернули его в покрывало, чтобы не оставлять следов крови на полу, и поволокли в кладовку. Включив лифт, они подняли труп наверх и уложили в багажник машины. Все заперли, вернулись в кабинет, где Гел тщательно уничтожила все следы крови с пола и внутри дивана. После чего она поднялась наверх, чтобы продолжить выступление, а Макс спустя некоторое время последовал за ней, чтобы выпить в баре стакан неразбавленного виски.
– Какая гадость… – сказал он, пьяно улыбаясь бармену. – Наша водка все-таки лучше…
Спустя только полчаса к Максу подошел один из парней-«шкафов» и, дыша в лицо перегаром, спросил, не видел ли он Карповича.
– А кто это? – сказал набравшийся по самые уши Макс. – Я его знаю?
Но «шкаф», ничего не ответив, вернулся к своим, и Макс увидел озабоченные свиноподобные рожи охранников, заметавшихся по бару в поисках