– А мой спокойный. Посадишь его – он и сидит.
Не правда ли, чудо-дитя?
Так из двух потребностей, определяющих жизнь каждого ребенка, – потребности в безопасности и в развитии – для нас, родителей, важнее первая, а для мальчика или девочки – вторая. Двенадцатилетние дети, например, больше страдают от травм, полученных ими в различных житейских приключениях, чем от болезней. Но эти приключения так нужны ребенку, эта тяга к развитию так сильна! Ему хочется бегать, лазать на высокие деревья… Мы останавливаем его, оберегаем: обуздать, укротить! Но сила эта чаще всего неукротима.
Нам трудно угадать, когда именно и чему учить ребенка. То опережаем его возможности – и тогда он сопротивляется, то опаздываем – и тогда учение не идет впрок. Одному в четыре года покажи азбуку – он станет с охотой читать, а в семь лет азбука будет ему скучна. Другому и в семь рано садиться за книжку, а надо бы потерпеть год-два… Мы в состоянии ускорить развитие ребенка, но в пределах, заданных природой; мы в состоянии направить развитие в нужную сторону, но не можем остановить его. В развитии детей нет выключателей, только переключатели! Наше воспитание, как правило, однобоко – мы люди практичные, озабочены развитием ума сына или дочери. А они, сами того не замечая, поправляют нас, сами добывают себе развитие – и физическое, и нравственное, и умственное. Ребенок больше нас стремится к цельности, но мы порой не поддаемся, мы гнем свою линию и часто побеждаем – на несчастье ребенка. Увы, детскую тягу к развитию во многих случаях удается преодолеть. Иногда она бывает так слаба по природе, что мы справляемся с ней грозным надзором или отупляющим учением, а затем торжествуем победу воспитания, погубившего ребенка.
По-моему, сильные родители для слабого ребенка – беда и несчастье. В нем развивается изощренность в сопротивлении, причем одни дети сопротивляются дурному, а другие – хорошему… Но силы подростка не безграничны; если они тратятся на войну с родителями, то он выходит в жизнь не закаленным, как думают, а сломленным. Чтобы этого не случилось, будем поддерживать в сыне, дочери тягу к развитию, чтобы она никогда не иссякала и не заглохла.
Вторая потребность ребенка – потребность в безопасности. Мы тоже думаем об этом: боимся простуд, машин, боимся, что он будет плохо учиться. Но его заботы – совсем другого рода.
Сначала, пока он еще под родительским надзором, он – самый слабый в этом мире. Он охраняет свою безопасность от родителей, которые ходят за ним по пятам и говорят «нельзя», шлепают по рукам и сердятся. Как же велик запас доброты у маленького, если он сохраняет ее лет до трех, до пяти и все еще бежит к нам и ласкается!
Но вот он подрос, впервые вышел во двор. И опять он самый маленький, каждый может ткнуть, обидеть! Кто ему теперь нужнее всех на свете? Защитник, заступник, свои люди, «наши». Так начинается великая, на всю жизнь, игра в «наших» и «не наших», в своих и чужих, игра, диктуемая