Совы, и вы почувствуете этот далекий, увы, потерянный мир. Поэзия бытия, школа познаний, объяснение смысла жизни, обряды, лечение от болезней, поверия – все у индейца тесно соединялось с жизнью животных. У каждого племени был свой, особо почитаемый (тотемный) зверь или птица. Весь строй имен был связан с названиями животных. Новорожденных называли: Орлиный Глаз, Одинокий Бизон, Серая Цапля, Бродячий Бобр, Журавлиное Перышко, Пятнистый Лис, Красное Облако, Отставший Лось… До сих пор имена детям индейцы ищут в «святцах» природы. В Южной Дакоте мы говорили с двумя парнями из племени сиу. Их звали Клиренс Двукрылый и Джо Двукрылый. В блокноте у нас были выписки из «Песни о Гайавате», и очень хотелось проверить название птиц и зверей, упомянутых в знаменитой поэме. Но держались Двукрылые напряженно (от белых индеец всегда ожидает каких-нибудь неприятностей), и природы разговор не коснулся. А между тем вот они, названия птиц и зверей, в том виде, как записал их Лонгфелло и как сохранил их звучание Бунин в переводе на русский. Амик – бобр, Аджидомо – белка, Амо – пчела, Кэноза – щука, Моква – медведь, Мушкодаза – глухарка, Шух-шух-га – цапля, Куку-кугу – сова. По этим звучным словам мы чувствуем самобытность и поэзию индейского языка, непосредственность восприятия мира природы. Произнесите название совы – Куку-кугу – и вы обнаружите: это же птичий крик! Да, именно так кричат по ночам совы и в Америке, и у нас. А если вы слышали, как взлетает молчаливая цапля (шух-шух-шух – ударяют по воздуху крылья), вам сразу станет понятна природа индейского слова.
Трагедия индейцев не только в том, что пришельцы их убивали, теснили вглубь континента и загнали, наконец, в резервации. Индейцы были обречены еще и потому, что белые люди беспощадно истребили животных – основу жизни почти всех племен…
Сами выходцы из Европы три-четыре столетия черпали из бездонного, как вначале казалось, колодца природы. В отличие от индейцев они били животных не только для нужд насущных, но и чтобы разбогатеть. (Меха были первой статьей экспорта из Америки.) Жизнь продвигавшихся к западу поселенцев протекала среди дикой, необычно богатой природы. И это наложило, конечно, отпечаток на характер американцев. Они считают себя нацией охотников, они любят, знают свою природу, прилагают сейчас усилия (значительно запоздавшие!) сохранить все, что можно еще сохранить. Животный мир лишь для очень немногих остался источником существования. Зато масса американцев почувствовала, «как бедна и скучна будет жизнь, если землю заполнят только автомобили». Среди ценностей, которые утверждались в Америке многие годы (машины, дороги, постройки, техника быта, феерия зрелищ), на видное место вдруг вышла ценность жизни исчезающих журавлей, бизонов, волков – «их невозможно заново сконструировать». Смысл этой драмы осознан американцами. Иногда даже чувствуешь: ценность человеческой жизни – ниже ценности жизни животных. В фильмах никогда не коробят убийства и пытки людей, но зрители протестуют, если объектом жестокости стало животное.
