– Нет, вы только посмотрите! Нашла время читать! Анна!
Я так задумалась, что от неожиданности уронила журнал. Из какого-то параллельного мира вылез белый кот и начал точить о «Ниву» когти. Вот, значит, кто бросился на меня…
Вишневая дама продолжала взывать к моему благоразумию. Тут «очнулись» девица в батисте и горничная. Ну, девица, видимо, из благородных, а горничным разве полагается в обморок падать? Если я застряну в этом времени, придется приспосабливаться. Я прямо-таки физически ощутила подступившие ко мне проблемы. Меня подозревают в убийстве. Отдадут под суд. Сошлют на каторгу. Или как там, в тыща девятьсот девятом, было принято – упрячут в острог? Какого лешего? Я погрузилась в размышления о своей дальнейшей судьбе и не сразу поняла – тетка в вишневом отдает распоряжения, касающиеся меня:
– Полина! – девица в батисте оставила в покое свои оборки и придала лицу внимающее выражение. – Телефонируй Алексею Эдуардовичу. Скажи, пусть срочно едет! Адвокату я сообщу сама. Нечего глазеть! Бегом! Да, скажи…
И опять фраза на французском!
– Мадам, я же просила вас говорить по-русски!
– Анна, здесь прислуга! Она и так видела довольно! – Я повернулась к горничной. На ней лица не было от страха, но сквозь страх явно проступало злорадство.
– Дарья, быстро Анне Федоровне ванну и одеваться!
Горничная скрылась за ширмой.
– Аня, мне, своей матери, ты можешь признаться? Сейчас прибудут Алексей Эдуардович и Антон Владимирович. Ты и перед ними будешь ломать комедию? Тебе никто не поможет, кроме них!
Вот, значит, как! Значит, это моя мамочка… И мамаша родная на сто процентов уверена, что я, то есть Анна, грохнула того, на кровати! А я даже не знаю, как ее, эту мамашу, зовут…
– Маман, а эти двое, которых вы призываете, они кто? – решаюсь задать вопрос.
– Не притворяйся! Ни за что не поверю, что у тебя вдруг память отшибло! Я тебе все время повторяла: Анна, твой образ жизни до добра не доведет! Все эти твои кружки, легкомысленные знакомства…
Горничная пробежала через комнату с ворохом одежды и сообщила, что ванна готова.
– Отправляйся! – строго посмотрев на меня, сказала вишневая маман. – Приведешь себя в порядок – и быстро в кабинет! Ты помнишь, где кабинет?
От последних слов веяло сарказмом.
Странные дамы… Ведут себя так, будто и нет тут никакого трупа. Ну, им виднее. А мне – пожалуйте мыться… Ну и чудненько. И я отправилась вслед за горничной, стараясь не наступать