Среди компании Петиных приятелей она чувствует себя полной дурой. Нет, она, конечно, не ханжа, ничего не имеет против употребления кокаина, с достойным человеком могла бы и нюхнуть, но не с этими же рожами. Она догадывается, как вышедший в тираж Петя зарабатывает на жизнь и на кокс: знакомится в кабаках с озверевшими от бизнеса чуваками и зазывает участвовать в богемной жизни. Трудяги бывшие провинциалы честно верят, что богемная жизнь это когда долбишься в три часа ночи и просыпаешься в два часа дня. Лёгкие разговоры об искусстве и персонажах с малознакомыми фамилиями и красивые тёлки в качестве зазывалок, никакой меркантильности, всё только по любви. Сегодня зазывалкой выступаю я, думает она, ну, спасибо, Петруша, удружил, сука. Трудяги бросают на неё конкретные взгляды – триста баксов, фифа, больше семейный бюджет не велит.
А мы в театре репетирует Бёлля, говорит она, больше для того, что доказать самой себе, что она не такая. В образовавшейся тишине она слышит голос. «Глазами клоуна» или другую его вещь? Не предполагал, что российские театры когда-нибудь доберутся до Бёлля. Она смотрит на владельца голоса. Видимо, он пришёл недавно, она не помнит его среди прочих гостей. В восстановившем гвалте он подсаживается рядом. Кирилл, говорит он, предлагаю свалить. Куда, она не успевает сообразить. В китайский ресторан в гольф-клубе, он работает всю ночь. Или ты предпочитаешь оставаться в этом гадюшнике?
Она пьёт на кухне коньяк. Какого рожна я позвала в гости эту суку, свою сестру? Согласитесь, какой бред, малыш покуролесил и исчез вот так, в утреннем тумане, как будто не было вместе прожитого года, её истерик по поводу его жены, неоднократных мыслей, а не послать ли к чёртовой матери эту нарождающуюся семейную жизнь, она талантливая актриса, просто пока её не заметили, но это только пока.
Тогда в ресторане гольф-клуба они тоже пили коньяк, ели потрясающе вкусное китайское мясо на шипящей сковороде, он решил, что она совсем пьяная и вывел прогуляться на ночное поле. Пообнимаемся, поцелуемся, она была совсем не против, Кирилл обнял, поцеловал в губы и резко поставил на колени. Да ладно, подумала она, и приняла член в рот. Она помнит, как лежала на брошенном на землю пиджаке и видела звёзды, потом стояла раком на том же пиджаке и заманчиво улыбалась двум охранникам, торчавшим далеко-далеко на балконе ресторана и не скрывавшим, что им не впервой наблюдать такую сцену.
Она посмотрела на календарь. Двенадцатое февраля, следующий платёж за квартиру через две недели. В огромном, жёлтой кожи, довоенном чемодане, доставшемся в наследство от покойной прабабки, колесившей с ним по Сибири с мужьями, которых она сменила не одну дюжину, на самом дне, под ворохом старой одежды, в пакетике Dolce&Gabbana она хранила сбережения,