Глава 9
– Мне кажется, я понимаю, что с тобой происходит, – донеслось до меня, и я снова увидела перед собой нежное лицо Евы. – Думаю, это шок. Ты так много волновалась, сдавая экзамены, потом еще этот выпускной… А сейчас, когда все позади, у тебя идет реакция…
Я улыбнулась ей. Возможно, она права, и мне стоит до конца делать вид, что я озабочена своим теперешним положением и мне не дает покоя мое будущее. Будущее. Оно представлялось мне туманным лесом. Не знаю почему, но именно так я представляла себе то, что ожидает меня впереди.
– Валя, ты что-то говорила о том, что собираешься стать парикмахером. Это действительно так? – Она положила мне на тарелку еще одну порцию жаркого и, глядя, как я ем, счастливо улыбнулась. Я не ошиблась, это была не простая улыбка, Ева словно радовалась за меня, за мой аппетит, а может, ей как хозяйке стало просто приятно, что приготовленную ею еду кушают с таким удовольствием.
Я объяснила ей в двух словах, что хотела бы стать психологом, открыть свой кабинет и всю жизнь посвятить тому, чтобы помогать людям лучше понять самих себя.
– Как интересно! Это замечательно, что тебе в голову пришла такая мысль! – Казалось, она была очень удивлена. – Ты, наверное, знаешь такого человека, и тебе хочется быть похожим на него, – предположила она и попала в самую точку. Теперь уже я удивилась.
– Да, все правильно. У нас в интернате работает Ирэна Михайловна, она психолог, ей можно рассказать все, и она поймет, а главное – у нее всегда есть время тебя выслушать. В кабинете у нее тихо, и там нас только двое. Я понимаю, конечно, что у нее, кроме меня и моих проблем, еще сотня таких же трудных подростков, да и дома муж, ребенок, но, когда приходишь к ней, думаешь, что она беспокоится лишь о тебе, задает вопросы, причем не дежурные, а те, которые имеют отношение именно к твоей проблеме, к тебе лично…
– Валя, у тебя были проблемы? И много? Ты извини, что я расспрашиваю…
– Проблема есть, и она в том, что я совершенно одна. У меня никого нет. Остальные проблемы вытекают именно из этой. Я не такая сильная, как другие девчонки. И когда чувствую, что зашла в тупик, что совсем плохо, что дальше идти некуда, даже воздуха не хватает, задыхаешься от жизни, душно в этих стенах и хочется бежать по коридору и кричать, кричать так, чтобы меня услышали, вот тогда я и прибегаю к ней, к Ирэне, и она, увидев меня, уже понимает, что со мной… Я бы очень хотела, чтобы она была моей матерью.
Ева опустила голову. Я поняла, что ей хотелось бы больше узнать обо мне, о моей жизни и, конечно, о моей матери. Это не тайна. Это не признание в убийстве. О своей матери я могу рассказывать часами и все одними и теми