– Будешь пиво?
– Нет. Виктор Львович, мне надо поговорить со Ступиным. Его уже кто-нибудь допрашивал?
– Да, допрашивали. Мои люди. Точнее, пытались. Пока что он молчит. Думаю, он и сам еще не понял, что произошло.
– А Соболев по его душу приходил?
– Он в коридоре, ты его разве не видела?
– Нет.
– У него тоже кое-какие связи имеются, и ему мое начальство обещало устроить встречу со Ступиным. Он сидит и ждет, когда я его приглашу. Но я решил, что сначала лучше тебе поговорить со Ступиным, а уж потом я пущу к нему Соболева.
– А может, пусть все-таки Соболев с ним сейчас встретится, скажет, кто занимается расследованием, связанным с убийством его жены, назовет наши имена, а затем появлюсь я…
– Хочешь, чтобы он подготовил Ступина?
– Да.
– Как скажешь. Я и сам об этом подумал. Но тогда тебе придется сначала поговорить с Соболевым. Мы же не знаем, с чем он пришел…
Соболев сидел в конце коридора на жестком стуле и разгадывал кроссворд. В последнее время он каждое утро покупал новые кроссворды – слишком уж много ему приходилось повсюду ждать. И у стоматолога, и у адвоката, которого он нанял для Ступина на всякий случай, немного растерявшись и не зная, правильно ли он поступил, и у разного рода чиновников, с которыми ему необходимо было встретиться, чтобы получить разрешение на открытие картинной галереи, где он планировал выставлять и продавать работы местных художников. Теперь вот он уже почти два часа сидел в ожидании, что его примет Корнилов, хотя вопрос о встрече со Ступиным как будто бы уже решился, и он получил на это разрешение у руководства Виктора Львовича. Кроссворд был идиотским, бездарным, слова кочевали с одной страницы на другую, что вызывало раздражение. Андрей чувствовал, что тупеет с каждым новым разгаданным словом, но и оторваться от него уже не мог – разглядывать ровную коричневую стену казалось ему настоящей пыткой. Когда же он увидел стремительно приближающуюся к кабинету Корнилова девицу в джинсах и куртке и вспомнил, где он ее видел, ему стало немного легче. Машина заработала, подумалось ему. Он был уверен, что девушка из агентства пришла к Корнилову именно по его делу и теперь ему, Соболеву, остается только ждать результатов. Можно, в сущности, самоустраниться и вообще уехать из города, чтобы немного прийти в себя. То есть побыть несколько дней эгоистом, подумать о себе, о своем здоровье, наконец, ведь смерть Дины оглушила его, ослепила, вызвала губительное для его нервной системы чувство вины перед ней. Но Ступин сидел в камере, а это означало, что пока он там, Андрей не имеет права самоустраняться. Правда, по большому счету, убили жену Ступина, а не невесту Соболева. Да, с какой стороны ни посмотри, в первую очередь Дина была все-таки женой его друга…
Мысли о том, что Ступин не выдержал и пристрелил свою жену из ревности, конечно, были. Но, рассуждал Андрей, если он хотел