Поначалу моя карьера складывалась неплохо – моей работой был доволен Петров, а значит и другие начальники. Однажды в качестве поощрения меня даже включили в список группы Автоэкспорта для поездки в Финляндию на автобусе сроком на 2 недели и начали оформление выездных дел.
Но радость моя была недолгой. Неожиданно меня вызвал начальник ОК Савкин – обычно картинно выжливый и с виду мягкий человек, но тут он вдруг, став серьёзным и неприветливым, объявил сразу, что в Финляндию я не поеду и более того, мне надо увольняться из Автоэкспорта по собственному желанию. С трудом переведя дух и уняв волнение, я просил его: « Почему? Что я сделал?» На это он ничего не ответил, только многозначительно показал глазами на потолок и проводил меня до двери. Я вышел совершенно разбитый и испуганный.
К кому обратиться за объяснениями и поддержкой? Петров уже был в больнице в тяжёлогм состоянии. Ребята из отдела рекламы, с которыми я работал по демзалу, объяснили, что взгляд Савкина на потолок означал КГБ и мои дела очень плохи. Зам. председателя Дарчиев, у которого тоже были проблемы, посоветовал написать письмо самому Председателю КГБ Ю. Андропову и всё изложить. Что я в отчаянии и сделал.
Довольно быстро со мной встретился сотрудник КГБ по поводу моего письма. Он объяснил мне, что когда я служил в Советской Армии рядом с секретным объектом и мне была оформлена форма секретности, не позволяющая выезжать в капстраны в течении 10 лет, поэтому меня и не пустили в Финляндию. В отношении же соцстран никакого ограничения на выезд нет и КГБ не против моей работы в Автоэкспорте, но в личном плане он посоветовал мне уйти и да ещё и громко хлопнуть дверью.
Вспомнив лицо Савкина, я тут же решил – не дождётесь! Уволить они меня не могут, а по собственному желанию я не уйду. Буду работать как инженер Дунаев, которого они уволили год назад, но вмешался ВЦСПС (профсоюзы) и его оставили в покое, но создали неблагоприятный режим работы.
Я рассказал всем, включая Савкина, об ответе из КГБ и своём намерении работать дальше и помогать строить техцентры в соцстранах, куда я могу ездить. Поначалу я чувствовал какое-то недовольство и отчуждение ближайшего руководства, но потом всё стало на свои места,