Вдоль парка бежала собака —
Заметили все, кому не было лень:
Для людей она жутко опасна.
Было видно, чем псина давно уж больна
Безнадежно, опасно оскалясь,
Но всем пофиг еще, ибо она
Кусаться лишь собиралась…
Случайно иль нет – никто не узнал —
Вдоль того же стального забора
Путь двоих в этот самый день пролегал —
Тех, кто вышел из Коридора.
Заурядны на вид, как десятки вокруг,
Что гуляют всегда возле парка.
Но то лишь на вид, ибо вспыхнули вдруг
Ленты пламени и стало жарко.
Податливо мягко струился огонь,
Колыхался, как шелковый полог,
Охраняя пару идущих засонь
От укусов, больниц и уколов.
Когда ж ошалевший от хвори барбос
Мимо пламенной юрты промчался,
Огонь вдруг исчез, как решенный вопрос,
Свернувшись клубком в тонких пальцах.
– Почему не убила ты псину тогда
Своим жарким огненным шаром? —
Спросил спутник ее, чуть-чуть подождав,
Проводив хвост опасности взглядом.
– А мне оно надо – людские дела? —
Пробурчала под нос чародейка, —
Чтоб потом на костре при всех «загорать»?
Неприглядная что-то идейка.
– Когда-то пыталась любить я людей —
Быть полезной, сражая врагов их…
Но когда пошли свары среди их детей,
Обвинили меня в бедах всех их…
Из пепла восстать ей помог амулет,
Тело стало сильней и красивей,
Но ожогов на ведьминой нежной душе
Не вылечили пять столетий.
Черные дела
Она пришла в контору к ним,
Чтоб стать работником простым:
Шуршать листами на столе,
Как заурядный средний клерк.
Ничем не выделялся вид,
Характер тоже скромным был,
Разве что взгляд огромных глаз
Словно бы в душу проникал…
Какой-то странный документ
В один злосчастнейший момент
Случайно в руки ей попал,
Директор это увидал.
Ушел к себе он в кабинет…
Кончался уж рабочий день,
Ее же, чтобы задержать,
Заставили отчет писать.
Когда ушли домой уж все
Работники конторы сей,
Позвал ее он в кабинет,
Где ждал уже ручной бандит.
С насмешкой объяснили ей:
Теперь она в афере сей,
Назад нет больше уж пути,
За ней всегда будут следить.
На удивление была
Спокойной в тот момент она.
Кроме того, мелькнула вскользь
Ухмылка по лицу её.
Потом же голову склонив,
Свою прическу распустив,
Шепнула странные слова…
Нет, дама не сошла с ума.
Начальничий огромный стол
Поднялся в воздух сам собой,
Потом же с грохотом упал —
Головореза распластал.
Бледнейший босс в углу дрожит,
Элитный сотовый горит
В его слабеющей руке —
Не будет помощи уже.
Вот ведьма прямо перед ним,
Над пальцами огонь горит,
В глазах усмешка и сарказм:
«Твоя жизнь здесь – в моих руках!»
Она его могла тут сжечь,
Но не хотелось ей смотреть,
Живой как человек горит:
Она хоть ведьма, не садист.
Окутал шефа вдруг туман —
Густой такой, что не видать,
Творилось что в том уголке,
Где только что был человек.
Когда же спала пелена,
Довольно хмыкнула она:
На тряпках дорогих его
В углу сидел обычный кот.
Он черен был и желтоглаз —
Питомец ведьме в самый раз.
Взяв за пушистые бока,
Ему взглянула прям в глаза.
«Возьму