Среди многочисленных посетителей действительно преобладали восточные люди, но не иранцы, конечно, все больше гости столицы с Кавказа и из Средней Азии. В подавляющем большинстве мужчины. Женщин, к удивлению Малахова, считавшего, что прекрасный пол любит посещать подобные места, оказалось мало.
– Смотри, Вит, все рулетки заняты, а карточные столы пустуют, – удивленно констатировал Коллуэй. – В Вегасе всегда бывает наоборот. Я буду играть в кости, а ты?
– А я буду стоять рядом и следить, чтобы ты не спустил все свое состояние, – усмехнулся его российский партнер.
– Не бойся, мне это не грозит. – Джо напоминал мальчишку, который учит приятеля, как бросать в костер баллончик из-под аэрозоля, чтобы получился взрыв. – Я имею свою методу игры, и я никогда не проигрываю.
– Вот как? И что же это за метода?
– Ты, наверное, скажешь, что это… Не могу подобрать слово… Как это будет по-русски… superstition[8]… – Коллуэй защелкал пальцами.
– Суеверие, – подсказал юношеский голос.
Виталий обернулся. Мимо них проходила небольшая и уже изрядно подвыпившая компания молодых ребят, совсем зеленых, лет по восемнадцать-девятнадцать. По виду типичные мажоры – детки богатых родителей. Тот, что так хорошо знал английский, был небольшого роста и показался Малахову симпатичнее остальных.
– Спасибо, – поблагодарил Виталий.
– Да, суеверие, – подхватил техасец. – Понимаешь, мне везет, только когда дилер девушка, натуральная, непременно натуральная, блондинка. Кости я держу в левой руке и перед броском говорю про себя… Нет, ничего. Это моя тайна.
Наблюдать за Джозефом во время игры было особенно забавно. Малахов уже несколько раз имел это счастье – приглашая гостей в свою московскую квартиру, американец обязательно предлагал им партию-другую в шашки. Проигрывать Коллуэй совершенно не умел. На его полном красноватом лице сразу появлялась такая искренняя скорбь и такая нескрываемая обида, что тут же хотелось поддаться, сделать вид, что зазевался, и уступить какую-нибудь шашку. Но если же ему фартило, он тотчас оживал, начинал усиленно острить, улыбаться, и создавалось такое впечатление, будто он только что решил самую главную проблему в жизни.
Так было и на этот раз. Джозефу везло, и он сиял ярче, чем вывеска казино. Он не только что не расстался с имевшейся в кармане наличностью, но даже был в выигрыше, вероятно, благодаря тому, что не оставался подолгу на одном и том же месте. Его разгоряченная обильными возлияниями в ресторане душа постоянно требовала разнообразия, и он то и дело переходил от одного стола к другому.
– Ты знаешь, Вит, кто придумал американскую рулетку? – спрашивал он, наблюдая за бегом шарика.
– Наверное, какой-нибудь твой предприимчивый