Как я впервые попал в Одессу?.. Честно говоря, не помню уже… Мне казалось, что в Одессе я бывал всегда… Когда маленьким был – благодаря родителям, конечно… Потом – сам не мог прожить практически ни одного лета без этого города…
С Одессой меня связывает в первую очередь одна потрясающая семья. Мой папа, будучи в некотором роде писателем-сатириком, очень дружил с другим писателем-сатириком, жившим в Одессе, которого звали Даниил Петрович Мильруд (печатался он чаще под псевдонимом Данил Рудый). Может быть кто-то помнит его просто великие афоризмы, например, «Сделал дело – доделай его!», «Человек все может вынести, если его вовремя не схватить за руку»? … Кому интересно, может полазить вот здесь… Был это замечательный (к сожалению, ныне уже давно покойный), веселый, огромный, настоящий такой одесский человек! У него был большущий живот и настоящая грива черных с сединой вьющихся волос, громкий раскатистый голос с небольшой фрикцией на букве «р», и какие-то непередаваемые просто, наполненные весельем и любовью глаза. Дядя Даня курил. Сказать просто курил – это ничего не сказать. Он прикуривал одну сигарету от другой, практически не пользуясь спичками. Приезжая к нам в Москву, он всегда первым делом шел в табачный ларек и покупал блоков 10 своего любимого «Пегаса». В Одессе, почему-то не продавали эти сигареты, и он таскал их с собой из Москвы всегда. Потом он заходил в магазин и за какие-то безумные по тем временам деньги, покупал огромный пакет кофе «Арабика» в зернах… Молол этот кофе, распространяя по дому неслыханный аромат, и заваривал себе огромную просто чашку… Кофе и сигареты – это, по-моему, все, чем он питался… Этот запах – кофе и сигарет – навсегда у меня будет ассоциироваться с дядиданиным приездом…
Он брал свою огромную чашку, закуривал очередную сигарету и шел на балкон, на котором на маленьком раскладном столике стояла его неизменная спутница – пишущая машинка. За ней дядя Даня проводил практически все свое время. Он отхлебывал громко кофе, затягивался сигаретой, щуря глаз от едкого дыма, стучал что-то свое по клавишам или просто молча сидел, глядя перед собой, и… был счастлив!…
С годами, как говорят – от такого образа жизни, у него развилась гангрена на ноге.. Он ходил уже с палочкой, тяжело передвигаясь с места на место, но до конца дней своих он так и не выпустил изо рта сигарету, так и не изменил своей любимой «Арабике», так и не перестал быть счастливым…
Мама говорила мне, когда заставала по молодости сопливых лет с сигаретой – «Вот, вот тебе живой пример, дядя Даня! Ты видишь, к чему приводит курение! Ты что – тоже хочешь так же кончить?!!»
А я… да, хоть я и не говорил этого вслух маме, я тоже всегда хотел так кончить… Вот честное слово – хотел умереть таким же счастливым!…
(Кстати, когда я выбирал имя своему сыну, честно скажу, я не долго колебался… Пусть будет счастлив и Даниил Ильич!…)
Все