– Да ты уже два дня как с самолета, так что не надо увиливать, – беззлобно сказала тетя Мила. – Все нормальные люди уже на работе и…
– Так это нормальные люди на работе, – парировала я, щурясь и потягиваясь, – а я в названную категорию никоим образом не вхожу.
– Вот уж точно, – проворчала тетушка Мила.
– Наверное, это у меня наследственное, – подпустила шпильку я.
– Ленишься ты просто, Женька, по-черному, – продолжала свои рассуждения тетушка. – Была бы ты приличным делом занята… А то – туда-сюда, дурдом сплошной! Ну что за занятие нашла себе такое – толстосумов охранять? Это что – женское дело?
Подобные монологи тетя Мила выдавала примерно раз в день. Правда, доходили они до меня с различной долей успеха. Порой я просто уходила из квартиры, едва тетушка бралась за любимую тему, порой ставила новый фильм и погружалась в волшебный мир, который открывал мой навороченный домашний кинотеатр.
На этот раз пришлось выслушать, что называется, от корки до корки. Накануне я задержалась в клубе и явилась домой уже под утро, что было расценено тетушкой как вызов обществу. Поясню – общество в нашей квартире представлено ею самой и огромным жирным котом, жившим здесь на правах единственного мужчины и главы семьи. Вообще же Людмила Прокофьевна, моя замечательная родственница, вполне переносимый человек, но…
Время имеет печальное свойство портить даже самые крепкие и благородные материалы. Рассудительность оно переплавляет в занудство и брюзгливость, бережливость усугубляет до жадности, а честность выпячивает до брезгливого отношения к миру с позиции «вокруг одни воры, бандиты и проститутки, что тут делаю я, человек с принципами?».
Вот так и моя тетушка. За те несколько лет, что я прожила вместе с ней, она изменилась не в лучшую сторону. Находиться долгое время с одинокой стареющей женщиной на одной территории – вообще катастрофа. Угодить ей невозможно, убедить в чем-то – тоже.
Тетушка Мила взяла за правило каждый вечер, когда я бываю дома, произносить речь приблизительно следующего содержания:
– Вот, Женя, ты, конечно, сейчас молода и хороша собой, но на что ты тратишь себя? Ведь тебе уже двадцать девять лет, скоро тридцать. А ты до сих пор не была замужем и, как мне кажется, не собираешься. Но ведь ты бываешь в хорошем обществе и можешь найти себе достойного мужчину – честного, умного, обеспеченного, чтобы он любил тебя. Ведь, по большому счету, ты – хорошая, вот только эта твоя неуемность… – Тут тетка обычно приспускает очки на кончик носа и строго взглядывает на меня уже поверх них. – Ты существуешь по принципу алкоголика: запой, в твоем случае – работа на износ, то есть бессонные ночи, максимальное напряжение, а потом – неделя, если не месяц, ничегонеделания. Лежишь, как ленивая кошка, вместо того чтобы хоть попытаться устроить свою личную жизнь.
– Что же ты мне предлагаешь, тетя