Природы избегаем мы. И что же?
Мы деградируем и медленно умрём.
Мы перестали слушать песни леса.
Никто туда не ходит на концерт,
Для нас лишь чистый воздух – центр интереса.
А ты прислушайся, и, может, соловей
Тебе споёт о том, что было,
О том, что будет, иль о том, что есть.
И я сказал бы, не человек – центр мира.
Природа-мать, прими своих детей!
А я всё слушал, как поют мне хором
Деревья, травы, ветер, небеса.
И мой певец вспорхнул, и своим зовом
Увёл меня с аллеи к свету дня.
И лишь тогда увидел я поля.
Их разноцветными холмами покрывают
Цветы, которым не было числа.
Я одурманен был их ароматом.
Я больше не увижу тот пейзаж.
Как астры с маками сплетались меж собою,
Так и глаза мои ослепли от прикрас,
А розы цветом жгли, как небо, землю, воду,
Но не отвёл я их – прикован был я враз.
Ты, роза, ты царица всех цветов,
И красота твоя неоспорима.
Твоих люблю я мягкость лепестков,
Но колешь ты шипами, как рапирой.
Вдруг солнце засветило ещё ярче,
И начал сад гореть, я онемел.
Пытаюсь сдвинуться, но не могу. Как камни,
Вдруг стали мои ноги. Резкий свет,
И вот дневное солнце глаза режет.
Из комнаты кричат: «Пора вставать!»
Закрыл глаза опять, но ничего уж нет.
Ах, как бы я хотел вернуться в этот сад!
Муравейник
Весь мир копошится, как муравейник.
Дождь или холод, солнце, жара,
В каждом поступке не видно сомнений,
И то, что ушло, не вернуть никогда.
Но где-то в углу тихо плачет младенец,
И никто никогда не услышит тот плач.
И как ни прискорбно осознавать,
Но это память ушедших столетий.
Нельзя успокоить то, чего нет.
А если внезапно остановиться?
Раздавит тебя своей поступью мир,
Не дав любовью и счастьем напиться.
Младенец же плачет, его не унять.
Все только кидают сочувствия фразы.
Машины рычат, выделяя газы,
На остальное им всем наплевать.
Перо
Плавным движением лёгкой руки
Перо поднялось с грязной земли.
И вновь обдувает его ветерок,
Освободив от грязных дорог.
Оно мягкое, белое, радует глаз,
Трясётся, как будто замёрзло в руках.
Улыбка появится лишь на лице,
И перо окажется вновь на земле.
Посланники ада
Они скоро придут, придут и за мной.
Я скоро услышу их зов – вой.
Я увижу восход в последний раз.
Закат будет жизнью в лунный час.
И средь битых башен, средь каменных стен
Я вижу погибших от вырванных вен.
В прогнивших глазах виднеется страх,
А в мёртвых сердцах лишь