Она обернулась и увидела маленький камешек, серый и круглый, как жизнь человека.
Она взяла его в руки и стала лениво подбрасывать на талой ладони.
Усталость пустот
столбец 1
Песня ли занавес?
глава 1
Занавес долго волнуется, как будто за ним бьётся большое шепелявое сердце.
Медленно, с шелковистым свистом, он расползается в бледно-синеющую улыбку.
В темноте сверкают гневные взгляды света.
В противоположных стенах распахиваются двери, как два человека, бросающихся друг другу в объятия.
В дверях, как серые цветы, вспыхивают люди.
Они идут медленно, походкой колеблющейся, как пламя свечи, когда сидишь один и ждёшь, а в открытое окно неясно вздыхает застенчивый вечер.
Они сходятся и расходятся, мелькая как рассеянные мысли. Глаза их тоскливы, как разбитые окна, в которых дует холодный осенний ветер.
Переулок скул
глава 2
Переулок был как глуповатый, долгий взгляд влюбленного.
В переулке, прячась друг за друга, стояли маленькие ленивые дома.
Они кутались в синие, сонные, снежные платки и как будто дрожали на холоде в ожидании стучащего счастья.
Иные дома прижимались друг к другу как парочки у заборов. Другие стояли одинокие, понурые, как человек тоскующий среди незнакомой весёлой толпы.
Трубы домов дымились.
Их дымок был неясный, сонный, тонкий, хрупкий и полупрозрачный, как пар изо рта.
Он медленно полз вверх, пухло таял и исчезал бесследно, как грустное хрустящее воспоминание.
Среди маленьких домов стоял серый, строгий, постаревший небоскрёб, как огромное сухостойное дерево среди молодого леса.
Оно стоит седое, как старое серебро с чернью. Немощно торчат его чёрствые ворчащие ветви. Сухо кашляет в них ветер.
А вокруг него нежно волнуется жизнь.
Плавно гнутся в бесконечно длинных поклонах потяжелевшие ветви.
Плачут светлые, шепотливые глаза листьев густым, кудрявым, рослым соком зеленого пения.
Иные дома в переулке были угрюмые, разбитые, как утомлённые расстроенные люди.
У таких людей болезненные жёлто-серые лица. Как старые, давно небелёные стены.
На щеках у них морщины, похожие на трещины в штукатурке. Под глазами чёрные круги. Как потухшие окна.
Другие дома были грязные, красно-кирпичные, как обветренные лица работающих на морозе.
У маленьких домов крылечки были с полуразрушенными решётками, полуразвалившимися ступенями, с дверьми, покосившимися как измученный человек, прислонившийся в изнеможении к стене.
Эти крылечки были похожи на потрескавшиеся лихорадочные губы.
Входы в небоскрёб были чёрные, безмолвные, как огромные, беззубые, готовые проглотить вас без объяснений.
У всех домов окна были немытые, серые, как усталые, бессмысленные глаза людей, проходивших по переулку.
С утра