– И что теперь, когда отца больше нет, когда Сай захвачен. Я не справился и подвёл родных.
– Не вини себя, Рон. Ты бы им не помог. Ты должен знать. Алира не просто исцелила, она тебя возродила. Тебя убили, Рон. Ты был мёртв. Теперь у тебя новая жизнь. И ты не одинок. У тебя есть я. Теперь твоя мать будет с тобой до конца, что бы ни случилось. Научись пользоваться даром. Ты вернёшь Сай не пролив ни капли крови и спасёшь свой народ от злежных. Тебе помогут. Остались ещё выходцы из Белого храма: Дейнон Дор, Рикон Блэк и братья Урарту: Александр, Виктор и Сайман. Все они войны, полукровки, как и ты, и если ты призовёшь их, они пойдут за тобой.
Ронин вспомнил слова Криса о, якобы, Древних, которых он видел. Всё верно, их было пятеро, как и сказал вожак суккубов.
– И ещё мы призовём суккубов, – сказала Рина, как будто прочитав мысли сына, – У них есть семьи и дети. Они помогут, потому что, так же как и мы страдают от нашествий злежных.
– Я как-то не очень им доверяю. В детстве я читал, что суккубы сладострастны. Они прельщают жертву сладкими речами, касаются её и делают, что захотят. Суккубы черпают мощь, выпивая жизненную силу людей, то есть сущность, и кровь.
– Так было раньше, пока Лоран не излечил их. Он подарил им свободу от жажды. Теперь они питаются только кровью животных. Сейчас суккубы наши союзники, а не враги. Теперь тебе стоит передохнуть и набраться сил.
– Верно, стоит, – Рон прилёг на край кровати и тут же заснул.
Он проснулся от громкого шума. Рон не мог понять, откуда доносятся звуки. Перед глазами плыла пелена. Его тошнило. Резкая боль в голове заставила его сжать голову руками. Ронин уже не понимал, что делает и где находится.
Рина смотрела на сына с ужасом. Он громко стонал, ухватившись за голову руками.
– Рон, посмотри на меня! Рон! – она оттянула его руки от головы. Он открыл глаза. Они были полностью черны.
С каждой минутой Рону становилось всё хуже. Его стон перешёл в крик. Он не давал к себе прикоснуться. Его постоянно тошнило. Рина поняла, что ничем не может помочь ему, и она зажгла свечу. Ту самую, что оставила Алира, из чёрного воска с руническими символами.
К тому времени, когда явилась Алира, боль стала не выносимой. В висках у Рона как будто ковыряли кинжалом, а в затылке ухало и гудело. Он истошно орал.
– Что так долго? – спросила Рина.
Алира влетела в сторожку вся в снегу, запыхавшаяся.
– И не спрашивай! Потом расскажу. Что, совсем плохо? Его за версту слышно, – она швырнула около поленницы огромный свёрток, скинула тулуп и сапоги, и уселась на лежащего Ронина сверху.
– А ну, убери свои ручки. Ты не будешь хватать Алиру, правда? Ты будешь вести себя, как хороший мальчик! – уговаривала она Рона. – Сейчас я заберу твою боль, слышишь.
Рон не слышал. Всё его сознание занимали какие-то голоса и образы.
Алира положила ладони на виски Рона.
– Ох,